Зоопарк в законе

22 октября женщина-волонтер, работавшая в зоокомплексе в Пряжинском районе Карелии, решила покормить медведя. Нарушив технику безопасности, просунула руку в клетку, и животное укусило ее. Позже выяснилось, что пострадавшей ампутировали кисть.

Сейчас следователи проводят проверку. Что делала волонтер на территории комплекса? Почему она кормила зверя без присмотра опытного человека? И как содержат здесь диких животных, что любой «волонтер» может засунуть в клетку руку?

За ответами мы обратились к бывшим сотрудникам зоокомплекса «Три медведя», в правоохранительные органы и профильное министерство, побывали на территории зверинца и поговорили с его владельцем – Василием Борисовичем Поповым. Картина сложилась удручающая: за имиджем «экологического научно-экспозиционного комплекса» в дебрях карельских лесов скрывается фирма, пользующаяся бесправием как рабочих, так и животных, а многочисленные случаи травматизма в большинстве своем остаются без последствий.

Люди

Диана Минина – на тот момент студентка второго курса одного из петрозаводских техникумов — приехала подработать в зоокомплекс летом 2014 года. С началом нового учебного года приезжала вести экскурсии по выходным. Получив диплом, уехала в зоокомплекс жить и работать.

Диана разрешила нам называть ее имя и фамилию:

— А что будет? Ничего не будет. Я же правду рассказала — все, как есть. Страдают люди, которые там работают, и страдают животные.

Диана Минина с покусавшим ее медведем за пару месяцев до нападения. Фото: Группа зоокомплекса «Три медведя» в социальной сети Диана Минина проводит экскурсию. Фото: Группа зоокомплекса «Три медведя» в социальной сети Диана Минина проводит экскурсию. Фото: Группа зоокомплекса «Три медведя» в социальной сети Диана Минина проводит экскурсию. Фото: Группа зоокомплекса «Три медведя» в социальной сети

Постоянно на территории зоокомплекса работают три-четыре человека. Диана, кроме работы с туристами, вместе с другими убирала клетки и кормила животных.

— Было такое, что мы с Мариной Анатольевной (еще одна работница зоокомплекса – прим. ред.) вдвоем с утра убирали весь зоокомплекс, проводили экскурсии, убирали вольеры, кормили животных. Два человека спокойно ухаживали за зоокомплексом, это было нормально, — рассказала девушка.

В клетки к медведям, рысям, волку, леопарду и прочим заходили без какой-либо страховки. В конце сентября 2016 года во время уборки в клетке на Диану напал гималайский медведь.

— Я пошла убирать, а когда повернулась спиной, это произошло. Потом подбежали, его отпугнули, закрыли. Я попросила отвезти меня в больницу, потому что у меня были разорваны руки: видны мышцы и кости. Он (Попов В.Б. – прим. ред.) сказал, что все нормально, и он сам перебинтует. Я сказала: «Нет, отвезите меня в больницу». Он меня отвез, оставил в БСМП без телефона, без денег, — вспоминает тот страшный день Диана.

Девушка после нападения медведя. Фото: из личного архива Дианы МининойШрамы, оставшиеся после нападения медведя. Фото: из личного архива Дианы МининойШрамы, оставшиеся после нападения медведя. Фото: из личного архива Дианы Мининой

По дороге в больницу (зоокомплекс находится на окраине деревни Сяпся в Пряжинском районе – в 66 километрах от Петрозаводска) Василий Борисович попросил Диану не рассказывать врачам о причине ее травм.

— Он говорил, если об этом кто-то узнает, зоокомплекс закроют, потому что это уже не первый случай. Он твердил: «Меня просто закроют, пожалуйста, не говори», — вспоминает бывший экскурсовод. В результате врачам Диана сказала, что ее покусали собственные собаки, не на территории зоокомплекса. Эту информацию отразили в медицинском заключении.

Страшный случай не стал для Дианы поводом уйти из зоокомплекса. Из больницы она на такси вернулась в «Три медведя». Лечение оплачивала сама. Через некоторое время, когда раны стали заживать, вернулась к своим обязанностям.

— Когда немного начали руки проходить, меня уже заставили работать: вольеры убирала одной рукой. Потом они начали со мной разговаривать: «Понимаешь, ты же сама виновата». А потом про это вообще забыли, — говорит девушка.

Уехать от любимых зверей заставила ссора с Василием Борисовичем.

— Когда кормили рысей, кидали мясо, животное начало агрессивно себя вести, выпрыгнуло и убежало. И он начал на меня это вешать, говорил, что я виновата, и сказал: «90 тысяч не отдашь, не уедешь отсюда».

Отметим, что поиск на популярном сайте объявлений показал, что примерно в такую сумму действительно оценивают котенка рыси.

Объявления на сайте Avito. 30.10.2017

— За что я должна деньги отдавать? Это мы кормим животных не по правилам, должны чуть ли не в рот пихать им пищу: быстренько забегать к медведю, налить ему кашу и убежать. Успел – молодец, не успел, значит, не повезло, — возмущается Диана.

После этого случая Диана ушла из зоокомплекса. По ее словам, руководитель не заплатил ей за два месяца и уволил по статье за прогулы.

Работники зоокомплекса, в большинстве своем, живут на территории зверинца. Оплата сдельная – в среднем 700 рублей в день. Так, работая без выходных, официально устроенный работник может получить около 18 тысяч рублей за вычетом подоходного налога. Выплаты могут задерживать по нескольку месяцев. Из зарплаты руководитель вычитает по две тысячи рублей «за проживание». Питание за свой счет. За провинности работникам начисляют штрафы.

После увольнения девушка обратилась в прокуратуру Пряжинского района с заявлением по поводу нападения медведя.

— Я написала заявление, чтобы были проверки. Я понимала, что будут приходить другие люди, и будет все то же самое, — объясняет девушка. — Техника безопасности абсолютно отсутствует. Ее просто нет.

— Ты должен заходить к животным, ты должен это спокойно делать, ты не должен бояться. Это постоянный риск.

В прокуратуре провели проверку и на основании справки из больницы написали ответ: девушку покусали свои собаки, никаких претензий быть не должно. Больше Диана никуда обращаться не стала.

Экс-экскурсовод «Трех медведей» вспомнила еще и о случае с туристкой, произошедшем при ней. Эта история мельком прошла и через карельские СМИ.

В сентябре 2016 года жительница Петрозаводска рассказала журналистам о том, что во время экскурсии в зоокомплексе медведь якобы схватил ее с младенцем на руках, после чего они упали за деревянное ограждение, а медведь начал подтаскивать их к себе.

— Все разбежались, даже экскурсовод, никто не стал помогать. Хорошо, что муж не растерялся, сразу выхватил у меня ребенка, а потом выдернул меня. Мы чудом спаслись, — заявила пострадавшая.

В правоохранительные органы женщина не обратилась – об этом рассказали в МВД.

— Они требовали компенсировать моральный ущерб, и он (Василий Попов – прим. ред.) им все оплатил, чтобы не поднимали шум, — говорит Диана. – После этого приезжали из прокуратуры, проводили проверку, допрашивали нас. В итоге у нас на каждый вольер повесили таблички, какие-то колья добавили. Мне сказали говорить туристам, что она сама виновата, сама не увидела забор.

Клетки с медведями в зоокомплексе оградили заборами. Фото: Группа зоокомплекса «Три медведя» в социальной сети

«Чисто моя вина»

Множественные рваные раны по всему телу. Особо пострадали ноги. Последняя рана зажила через десять месяцев. Таковы последствия общения с медведем еще одного работника зоокомплекса, который попросил не называть его имени — он полностью уверен, что виноват сам. Эта история произошла в июле 2013 года.

— Там, в принципе, чисто моя вина. Я знаю. На цепи там сидела медведица Триша. Я туда полез. Во-первых, поздно было, во-вторых, я еще и пьяный был, — вспоминает он. На помощь подоспели коллеги, они вытащили пострадавшего из лап медведя и вызвали скорую.

Мужчина живет в одном из сел Пряжинского района. В общей сложности он проработал в зоокомплексе около трех лет. Уходил – возвращался. Вернулся и потом – после случая с медведем.

— Новые вольеры сделаны железные. Ты туда заходишь, если шаг сделал не в ту сторону, вероятность того, что тебя схватят, огромная. Там есть агрессивные медведи, вырывали у нас и мешки с опилками.

На вопрос, почему он возвращался, несмотря ни на что, мужчина отвечает:

— Другой работы нет. Не нравится – идите, гуляйте. Там твои пожелания не сильно учитываются. Как правило, никого не оформляют или договор липовый. Ничего ты не докажешь.

Этот медведь покусал лишившуюся кисти женщину-волонтера. Фото: «Республика»/Анастасия Залазаева

В это же время – в конце июля 2013 года — в зоокомплексе серьезно пострадал турист. Эту историю замять не удалось. Она, очевидно, единственная закончилась судом.

Во время экскурсии медведица выпрыгнула из вольера и набросилась на стоявшего рядом ребенка. Отец закрыл его своим телом. В результате медведица сломала мужчине несколько костей и фактически сняла скальп с головы. Ребенку зверь повредил левое бедро. Работники зоокомплекса отогнали медведицу и застрелили ее, а все произошедшее тогда объяснили случайностью.

Пострадавший потребовал 3,6 миллиона рублей компенсации морального вреда. В зале суда директор зоокомплекса Василий Попов частично признал свою вину и не отрицал факт нападения. Сообщил, что в тот день он сам застрелил медведицу. Однако Попов в корне не согласился с суммой компенсации. Он заявил, что готов заплатить 100 тысяч рублей истцу и 50 тысяч ребенку и готов ради этого взять кредит.

Суд принял компромиссное решение: в июне 2015 года пострадавший получил компенсацию в размере 950 тысяч рублей.

Еще одну жертву зоокомплекса мы нашли в Сяпсе. Местный житель Петр Зайцев после работы на Попова — инвалид третьей группы.

Петр Зайцев. Фото: «Республика»/Анастасия Залазаева

— Я там работал несколько раз. Халтурил. Клетки убирал, животных кормил. Там раньше два медведя были в разных клетках. Я их никогда до этого не кормил — другой парень кормил. Он был занят и попросил меня подменить его. Но он мне не сказал, кому первому нужно давать еду. Я одному дал – все нормально, зашел ко второму – он на меня бросился, — вспоминает Петр события 10 сентября 2010 года. — И все, начал кусать. Хорошо хоть когтями не рвал.

40 швов на голове, разодранный локоть. Из Петрозаводска Петра отправили в петербургский Институт травматологии и ортопедии имени Р.Р. Вредена. Там в руку поставили спицы, но дальнейшее лечение стоило денег. Поэтому Петр поехал домой.

Мужчина снимает рабочую перчатку и показывает нам ладонь: она заметно усохла по сравнению со здоровой. Рука перестала двигаться. Только пальцы сгибаются на одну фалангу.

— Как Василий Борисович отреагировал, когда узнал, что вас покусал медведь?

— Он сказал, что я пьяный был.

— А вы были пьяны?

— Нет. Вызвали фельдшера Галю. Она сейчас работает в Эссойле в аптеке. Она меня принимала. Потом, когда я на перевязки к ней ходил, говорю: «А что он говорит, что я пьяный был?». Она ответила: «Откуда? Не может быть такого!». А он так и говорит: ты сам виноват, ты пьяный был.

— Василий Борисович как-то помог вам?

— Он дал мне две тысячи. Я попросил денег, чтобы ехать во ВТЭК, оформлять инвалидность, у меня денег не было. Он дал мне на дорогу, сказал: «Возвращать не надо».

Петр говорит, что больше ничего у работодателя не требовал. Не обращался ни в полицию, ни в прокуратуру. Пытался пойти к адвокату, но тот не стал заниматься этим делом. Никаких документов, подтверждающих, что Петр работал в зоокомплексе, нет. Да и денег не было, чтобы оплатить услуги юриста.

Сейчас Петр получает пенсию по инвалидности. На работу даже не пытается устроиться — «Кто меня возьмет?». Собирает ягоды одной рукой. Чтобы расколоть дрова, нанимает людей. Пытался снова прийти к Василию Борисовичу, проситься на работу. Но тот «что-то раскричался». Видимо, потому, что Петр еще в 2013 году рассказал эту историю тележурналистам.

— Вы обижены на Василия Борисовича?

— Да не. А чего мне на него обижаться?

— Кто виноват в том, что произошло?

— Не знаю, кто виноват, знаю только одно: я, наверное, медведю понравился, что он меня не убил.

Посчитаем. На территории зоокомплекса пострадали, как минимум, восемь человек: женщина-волонтер, трое работников, четверо туристов, в числе которых двое детей. Работают здесь люди случайные, неподготовленные. Они не могут защитить ни себя, ни туристов в случае, если «грянет гром».

В прокуратуре Карелии знают о многих из перечисленных случаев. Однако, как отметили в пресс-службе ведомства, деятельность таких частных зоопарков законодательно не урегулирована на федеральном уровне. Нет соответствующих нормативных актов, поэтому, например в июне 2013 года, после нападения на туриста, Следственный комитет не нашел оснований для возбуждения уголовного дела.

Травмы, нанесенные работникам дикими животными, тоже не попадают под существующие законы. Доказать, что это «производственный травматизм», не всегда возможно.

Работники зоокомплекса каждый день рискуют своим здоровьем. Фото: «Республика»/Анастасия Залазаева

Звери

Несмотря на правовые «люфты», в зверинце после резонансного нападения на туриста все же нашли нарушения закона. Прокуратура установила, что в организации не соблюдались элементарные правила безопасности.

«Так, объекты, где содержатся хищные звери и другие опасные животные, не обеспечены аварийным инвентарем и специальными средствами. Основные объекты зоокомплекса, где содержатся опасные животные, внутренней системой связи и системой условной сигнализации не оборудованы. Обучение персонала, обслуживающего животных, способам, приемам и методам обезвреживания животных в случаях их неожиданного выхода на свободу, не осуществлялось.

Вследствие этого сотрудники зоокомплекса были лишены возможности принять адекватные, организованные и эффективные меры реагирования при внезапном выходе самки бурого медведя из вольера», — сообщали тогда на официальном сайте ведомства.

Директору зоокомплекса внесено представление об устранении нарушений закона.

На территории зоокомплекса. Фото: «Республика»/Анастасия Залазаева

Чтобы понять, как в зоокомплексе обстоят дела с безопасностью и делает ли Василий Попов какие-то выводы из многочисленных инцидентов, мы приехали в «Три медведя». Как туристы.

Утром в будний осенний день мы здесь единственные посетители. «Взрослые» билеты на экскурсию стоят 700 рублей. По территории ходит девушка – набирает воду из колодца. Двое мужчин идут куда-то с бензопилой. Нас встречает экскурсовод – она идет с каких-то «грязных» работ, поэтому просит подождать, пока переоденется. Женщина представляется Мариной Анатольевной.

Сегодня в «Трех медведях» содержат 28 видов животных и птиц. Среди них как минимум шесть взрослых медведей, волчица, дальневосточный леопард, пять рысей, более десятка кабанов.

Марина Анатольевна с энтузиазмом рассказывает нам о своих подопечных: вот птицы, вот зайцы, вот лисы, вот еноты и енотовидные собаки. Еноты дрожат. «Да, им холодно», признается экскурсовод, но заверяет, что скоро в клетке сделают теплый пол. Начинаем осторожно задавать интересующие нас вопросы.

— Ветеринара у нас нет. Мы вообще здесь работаем вдвоем, втроем. Ветеринар приезжает по договору из Петрозаводска, если необходимо. А все остальное делаем сами, — говорит Марина Анатольевна.

Предупреждения на стенах вольеров с животными. Фото: «Республика»/Анастасия Залазаева

Подходим к клетке с волчицей. Ее зовут Мага. Мага живет в зоокомплексе 13 лет. Марина Анатольевна рассказывает, что Мага, конечно, может укусить.

– Единственное животное, к которому мы ходим в спецодежде. К медведям нет, не надо никакой спецодежды. Единственный человек, которого она не кусает – это Василий Борисович, он ее вырастил. Мы все – работники — прошли через ее укусы, — объясняет экскурсовод.

Марина Анатольевна общается с животными, как с детьми. Видно, что она их любит. Все они нам рады – у нас есть пакет с морковкой, яблоками, сухариками и печеньем. Особо впечатляет дальневосточный леопард Муся.

Леопард Муся. Фото: «Республика»/Анастасия Залазаева

— Самый редкий из подвидов леопардов, — говорит экскурсовод. — На данный момент таких всего 86 в мире. Мусю подбросили на территорию зоокомплекса. Когти на ее передних лапах были ампутированы.

Когтей нет, поэтому в клетке Муси есть отверстия, в которые она может просунуть лапы. Тогда туристы могут их погладить. Зубы есть, поэтому просовывать руки в клетку не рекомендуют (но сделать это совсем не сложно). Марина Анатольевна признается, что Муся способна откусить конечность и что однажды, когда экскурсовод в задумчивости просунула пальцы в клетку, это чуть не произошло. Но Марина Анатольевна успела вовремя отдернуть кисть – правда, ценой своих ногтей.

— Когда в группе есть дети, она начинает охотиться: может напугать. А мы крупная для нее добыча, поэтому она на нас не реагирует. Если есть необходимость, мы (работники – прим. ред.) заходим в клетку. Однако предварительно надо посмотреть, понаблюдать – в каком она настроении, — объясняет женщина.

Подходя к следующей клетке, я оборачиваюсь – и серьезно пугаюсь. Прямо перед моим лицом – морда медведя. Это Мотя – тот самый гималайский медведь, который напал на Диану.

— Мотя мной выращен, — улыбается Марина Анатольевна. — Ему было два месяца, когда он к нам приехал. Сейчас ему два с половиной года.

Кормим медведя Мотю. Фото: «Республика»/Анастасия Залазаева

Мотя еще маленький – не достиг половозрелости, поэтому не агрессивный. Его можно покормить с руки.

— Он берет очень аккуратно, не бойтесь, — подбадривает Марина Анатольевна.

— Он опасный?

— Я не нашла статистики, чтобы гималайский медведь нападал на человека, – отвечает экскурсовод. Понятное дело: Диана в статистику не вошла.

Дальше — пятилетний бурый медведь Саша. Он и все последующие уже ограждены от посетителей невысоким забором: чтобы не подходили ближе, чем на полметра. Спрашиваем, можно ли его покормить с руки.

— Кормим. Посетителям не разрешаем. Он уже взрослый, лапка у него всегда наготове, — объясняет экскурсовод

— Бывали случаи, чтобы медведь нападал?

— Ну, как сказать… Всякое бывает, — замялась экскурсовод. — Я здесь работаю четыре года. Я с руками, с ногами. Я дружу с головой. Всегда понимаю, что работаю с дикими животными. Если только забываешь, они тебе об этом напомнят. Мы с Мотей можем целоваться, и он тут же мне может снять скальп.

Знакомимся с медведицей Машей, а следующий – Тимоша. Это он оставил женщину-волонтера без руки. Марина Анатольевна рассказывает, что сюда он попал из передвижного зверинца, где его обижали и недокармливали. У него даже была вросшая в шею цепь.

— Нет, Тима не опасный. Он сейчас немного ведет себя не так. В каждый сезон у животных есть свои моменты. У Тимоши был недостаток еды. Сейчас Тимошенька наберет свой вес, и можно будет его с руки кормить. С Тимошкой у нас очень трогательные дружеские отношения, — говорит Марина Анатольевна.

В клетке медведи кажутся безобидными. Но никогда не знаешь, что у них на уме и успеешь ли увернуться от удара мощной лапы:

Медведи все сидят в литых металлических клетках. Раньше здесь были деревянные вольеры: туристы поднимались вверх по ступеням и смотрели вниз, где бегал медведь. У медведя был постамент, на который он мог взобраться, и туристы, таким образом, кормили его с руки. Из такого вольера и выпрыгнула медведица, которая сняла скальп с туриста. Ее звали Даша.

Как мы помним, сразу после происшествия хозяин зоокоплекса застрелил медведицу из ружья. А после проверки прокуратуры в таких вольерах перестали держать животных.

Продолжая играть роль туристов, спрашиваем, почему запретили такие вольеры.

— Запретили в прошлом году после трагедии на Сямозере. К нам привозят очень много детей из школ, уроки у них здесь проходят. Когда дети погибли на Сямозере, нас тоже проверяли, и эти вольеры нам запретили, — говорит экскурсовод.

Медведица Даша в запрещенном вольере. Фото: Группа зоокомплекса «Три медведя» в социальной сети

Говорю, что была здесь раньше и видела медведицу Дашу:

— Что с ней стало?

— Дашеньки нет, — задумалась Марина Анатольевна. — Даша, Ольга и Бондинка были переданы нам братьями Запашными. Это дрессированные медведи, но престарелые, и от старости они умерли.

— Туристов никогда не кусали?

— Это как раз вот эта Даша, про которую вы спрашивали, — приходится признаться Марина Анатольевне. Но человек жив-здоров. Она просто ему сняла скальп. Он подал на нас в суд, что у него волосы не растут, и мы ему миллион выплатили, чтобы нарастил он волосы… От человека пахло спиртным – уверенно продолжает экскурсовод (здесь это, похоже, главное оправдание – «пострадавший был пьян»). — Группа была побольше, вела девочка-студентка. Она с группой была еще у кабанов, а он с ребенком побежал вперед. У мальчика в руках была лазерная указка… Все, кто знали Дашу, понимали, что абсолютно адекватный медведь.

Говорим, что читали в интернете про недавнее нападение на женщину-волонтера.

— Что случилось?

— Ничего. Человеческий фактор. То, что позволено, например, директору нашему, я себе никогда с медведем не позволю. Если мне это позволено, это не значит, что вам это позволено. Человек решил погладить медведя во время кормления и получил травму. Эта женщина у нас была волонтером, здесь помогала – водила экскурсии. Когда рядом не было никого, она решила покормить, — немного путается смущенная вопросом экскурсовод. — Это дикие животные. Любое кормление мы проводим по определенным правилам… А держать булочку, намазывать ее джемом перед носом Тимы, который избитый людьми и недокормленный… Это сейчас он стал спокойнее, а раньше он очень агрессивно себя вел.

— Я могла его кормить сахаром, и полруки моей было у него в пасти, и он меня никогда не укусил, — добавляет экскурсовод. — А тут человек, который приехал на неделю…

Экскурсовод зоокомплекса Марина Анатольевна. Фото: «Республика»/Анастасия Залазаева

Марина Анатольевна провожает нас с улыбкой. Сложно понять, почему она здесь, так рьяно защищает зоокомплекс и, зная о нападениях, не боится за свою жизнь. Возможно, слишком любит этих животных, возможно, ей некуда больше пойти. Диана говорила нам ранее, что Марина Анатольевна увольнялась около года назад. Но вот, как оказалось, вернулась.

Не Айболит

Натаска охотничьих собак на диких животных — это второе направление работы ООО «Карелия Интер» (наименование юрлица — владельца зоокомплекса). Эту деятельность, в общем, особо не скрывают, но и не афишируют. В выписке из ЕГРЮЛ среди прочих видов деятельности юрлица есть пункт «Охота, отлов и отстрел диких животных, включая предоставление услуг в этих областях».

Информация о единственной в Карелии официально зарегистрированной испытательно-тренировочной станции размещена на сайте Ассоциации «Росохотрыболовсоюз».

Информация с сайта Ассоциации «Росохотрыболовсоюз». Актуально на 31.10.2017

Выше мы писали о медведе, который покусал нашего анонимного собеседника. Этот медведь сидел на цепи на площадке, оборудованной для притравки (натаски, тренировки) охотничьих собак. Площадка находится в нескольких метрах от основной экспозиции зоокомплекса.

Процесс натаски собак снял на этой площадке карельский режиссер и видеооператор в рамках проекта, никак не связанного с темой этого материала.

Кадр из фильма «Животные в жизни вепсов»

Бывшие работники зоокомплекса «Три медведя» подтверждают информацию о «тренировках» охотничьих собак. Их натравливают на медведей, кабанов, норных животных, например, барсуков.

Известен случай, когда после очередной такой «тренировки» раненого барсука отправили обратно в клетку. У него была практически оторвана лапа. Несколько дней животное истекало кровью, потом погибло. После того, как это заметили, тушу разделали и скормили мясоедам.

Медведицу Дашу, снявшую впоследствии скальп туристу, не раз выводили для таких целей из вольера, пока она еще была небольшой и не могла серьезно навредить собакам.

Рассказывая об одном из медведей, экскурсовод Марина Анатольевна скорбно сообщила:

— На него, скорее всего, пока он был маленьким, предыдущие хозяева притравливали собак.

— Так нельзя делать?

— Нельзя.

Диана Минина рассказала, что во время ее работы в зоокомплексе охотники приезжали каждую неделю.

— У нас каждую неделю был кабан порван, и его приходилось лечить, — вспоминает девушка. — На Новый год приезжала отдыхать компания. Они взяли маленького кабана, пошли на озеро и выпустили на него свору собак. Это была такая развлекательная программа; потом они съели этого кабана.

Наши собеседники вспоминают о том, что «непокорных» медведей, которые становятся по разным причинам неуправляемыми, просто отстреливают. Занимается этим директор. У него одного есть доступ к оружию.

— Однажды я вела экскурсию, а он (медведь по кличке Балу — прим ред.) выпрыгнул, начал бегать по крыше. Я всех спрятала в нашем доме. Потом он выпустил собак и застрелил медведя. Про Балу потом все спрашивали, мы придумывали истории, — говорит Диана.

Подобную деятельность по содержанию диких животных в полувольных условиях регулирует Минсельхоз Карелии. Мы запросили информацию о контроле за работой зоокомплекса «Три медведя». Ответ был ожидаемым: полномочия есть, но законодательные инструменты отсутствуют.

Ответ Минсельхоза Карелии на запрос ИА «Республика» 26.10.2107

Владимир Рыбалко, зоозащитник:

— Что-то сделать в этой ситуации сложно, так как нет закона, регулирующего содержание таких зоопарков, зоокомплексов, не только стационарных, но и передвижных. Нет и госоргана, который бы осуществлял надзор за такой деятельностью.

Сейчас любой человек на своем участке может посадить медведя в клетку и делать с ним что угодно. Реагировать приходится постфактум, когда животное либо погибло, либо на кого-то напало.

Все, что можно сделать сейчас, – это предавать такие случаи огласке. Чтобы владельцы таких зоопарков чувствовали на себе постоянное внимание. Во-вторых, надо требовать от федеральной власти закон об ответственном отношении к животным. О нем говорят с 2010 года, но до сих пор вменяемого законопроекта нет.

Единственный вариант спасти страдающее животное – это выкупить его у хозяина. В России стали появляться даже частные реабилитационные центры для диких животных.

Резюме: ничего противозаконного в такой работе нет. Однако владелец зоокомплекса и тренировочной площадки для собак всячески от нее открещивается.

Чтобы узнать мнение Василия Борисовича Попова обо всем, изложенном в этом тексте, мы связались с ним по телефону. Разговор получился эмоциональным и путанным. Приведем выдержки из диалога практически без правки.

Василий Борисович Попов. Фото: Группа зоокомплекса «Три медведя» в социальной сети

— Как вы прокомментируете несчастные случаи, которые неоднократно происходили с работниками зоокомплекса?

— Вы вообще представляете, кто эти пострадавшие? Это те, кто по своей вине получил какие-то повреждения. А пострадал от этого сам зоокомплекс и его хозяин… Все это было опубликовано в печати — в очередной помойке, которая лила грязь. И благодаря этой грязи пострадал комплекс. А комплекс – это животные. Не Василий Борисович. Вы сейчас делаете то же самое.

— Вы дали Петру две тысячи рублей. Это правда?

— Нет. Это не правда. Он получил ровно столько денег, сколько он запросил. И он запросил, кстати, на тот период времени немалую сумму. Хотя виновен полностью он. И даже есть расписка от него о том, что он претензий не имеет, потому что виноват он сам. Он сделал то, что нельзя было делать. Полез туда, куда его не просили, и вел себя так, как не должен себя вести.

— А сколько составила сумма компенсации?

— Зачем мне об этом говорить, это он вам может сказать, он знает.

— Он нам сказал – две тысячи рублей рублей.

— Я вам говорю, что это неправда. Вы когда с ним разговаривали, он трезвый был?

– Да.

– Удивительно. Он каждый раз приходит и просит не компенсацию, а помощь. Трезвым за последние четыре-пять лет я его раза два видел, а все остальное время он пьяный… Я уже не говорю о Диане. Когда ее привез в скорую помощь, она там дала одни показания – достоверные. А потом вдруг по прошествии времени начинает придумывать то, чего не было. И куда-то она исчезла, и почему-то никакой информации нет больше от нее. А придумывать можно все, что угодно, для того, чтобы вытащить деньги, не более того…

Все перечисленные вами виноваты на 110 процентов. Это могут подтвердить все, кто в принципе этим делом занимался и расследовал.

Единственный случай, который я воспринимаю — это тот, по которому я понес наказание. Для меня это была серьезная сумма, и я рассчитался по решению суда. Суд вынес вознаграждение пострадавшему в размере одного миллиона рублей. Вот это было наказание. Но это не самое главное наказание. Самое главное наказание – это публикации в газетах. А там грязи и недостоверности…

Женщина, которая, как вы говорите, пострадала (туристка, упавшая с ребенком за забор — прим ред.). Она ведь почему-то молчит, и в суд она почему-то не подала.

— То есть это все неправда? Люди врут?

— Вы хотите от меня это услышать? Врут. Конечно, врут. Каждый получил то, что он заслуживает…

Мы практически на коленях стоим для того, чтобы обеспечить содержание, прокорм и сохранность животных. Но на это никто не обращает внимания, а муссируют те факты, которые еще не доказаны.

— У вас на территории зоокомплекса осуществляется притравка собак?

— Это кто вам сказал? Это вы считаете, что это достоверные данные. У меня на зоокомплексе этого точно не происходит. Есть специально оборудованные площадки, лицензированные… Я могу вам сказать только одно: это никакого отношения к зоокомплексу не имеет. Понятия притравки не существует. Есть понятия тестирование и натаска. К зоокомплексу это никакого отношения не имеет.

— То есть на ваших животных никто собак не натаскивает?

— Вы что, смеетесь что ли? Я вам клянусь, что если это будет постоянно муссироваться, я подам в суд… Я уже устал от этой бесконечной болтовни.

— А в окрестностях зоокомплекса вы осуществляете эту натаску? Медведь, который сидел в лесу на площадке на цепи…

— Он там сидел не для этого. Там был специальный выгул, чтобы у них была возможность спать. Медведь, который находится на территории зоокомплекса, он, фактически, зимой не спит, потому что он общается с посетителями. А понятие выгула – это покой, где он может всю зиму спать. Я как хозяин имею на это право, ни у кого не спрашивая…

У меня есть специальные разрешения. То есть были. Сейчас я этого не делаю, и не делаю уже как минимум три-четыре года, потому что закончилось разрешение.

— Уточню еще раз: сейчас притравки, натаски или тестирования с животными зоокомплекса не проводится?

— Конечно, нет. Я повторяю, с животными зоокомплекса ничего не происходит. Ничего… Я никогда с животными зоокомплекса, все 13 лет, этого не делал.

— То есть к вам не приезжают охотники с собаками?

— Они приезжают, но не на зоокомплекс же. У меня есть специальная оборудованная площадка для этого. Но это к притравке никакого отношения не имеет. Нет такого понятия. Животные зоокомплекса для этого не используются.

— А какие используются?

— Да какое вам дело? Это не вам мне такие вопросы задавать. Я ни перед кем не должен отчитываться об этом. У меня есть лицензия. На медведя закончилась разрешение три года назад, которого я держал в полувольных условиях. А потом я ее не получал. И не буду получать.

Потому что есть категория людей, которые суют свой нос, куда не просят.

Источник