«Калевалу» разыграют в бассейне

По замыслу постановщиков, все действие «Калевалы» будет связано с водой, поэтому на сцене построят бассейн. Художник спектакля отказалась от этнографических мотивов в оформлении — в «Калевале» не будет народных костюмов и орнаментов. Интерес к новой постановке подогревает то, что вся команда постановщиков приедет из белорусского города Гродно, и на наш эпос они смотрят со стороны, не так, как мы.

Постановкой «Калевалы» Театр кукол отметит 170-летие национального эпоса. Режиссер спектакля – мастер Олег Жюгжда, номинант премии «Золотая маска». В Театре кукол Карелии Олег Жюгжда поставил спектакль «Стойкий оловянный солдатик».

Премьера «Калевалы» намечена на июнь. Ближе к лету в Петрозаводск приедет режиссер, а сейчас «Республика» разговаривает с художником спектакля Ларисой Микиной-Прободяк.

— Какой будет ваша «Калевала»: сказочной, драматической, лирической?

— До прочтения «Калевалы» представляла себе ее мир страной голубых елей, сосен, необыкновенной красоты. Потом все поменялось. Да, конечно, поэзия здесь есть – в описаниях природы, например. Красивая история, с которой все начинается, постепенно превращается во что-то другое. Из нее можно сделать любовный роман, а можно – фильм ужасов. На мой взгляд, здесь меньше всего сказки. Для себя я решила, что «Калевала» — это такая карело-финская библия.

— Какую идею вы с режиссером сейчас выделяете как важную для постановки?

— Порывы героев чаще всего связаны с поиском женщины. Это, мне кажется, связано с борьбой за выживаемость. Герои путешествуют не для того чтобы завоевать земли, они едут за невестами. Спектакль мы начинаем с создания мира, с начала начал. В «Калевале» начало связано с Илматар, сама природа рождается от нее.

— Как спектакль будет на ощупь?

— Мои впечатления от Карелии связаны с водой: ее много, лесом, деревом, валунами. В сценографии спектакля мне хотелось все это соединить, поэтому на сцене будет создан бассейн с водой (актеры будут играть в резиновых сапогах). Там же мы организуем пространство для героев. Течение времени будет фиксировать специальный маятник из камней. Есть вещи, которые я не могу объяснить. Так у меня возник бубен в сценографии.

— Куклы будут?

— Куклы будут разнофактурными. Какие-то мы сделаем из дерева, и они будут напоминать фигурки времен неолита или палеолита. Где-то у кукол головы будут из натурального камня. Мне очень не хотелось делать куклам этнических костюмов. Я вообще не очень люблю прямых привязок к этнографии. Чтобы понять, на что опираться, я перелопатила много материала о финнах и карелах. Остановилась на типичных для северных народов шапочках с ушками. Шапочки будут связаны с карельским колоритом, остальное все сделаем универсальным.

— Какой вариант текста вы возьмете: прозу или стихи?

— Я надеюсь, что текста вообще не будет. Текст будет какой-то, но актерам не придется заучивать руны.

— Не страшно вам вообще было браться за эпос?

— Не страшно, а очень интересно. Когда мы делали в Театре кукол «Оловянного солдатика», ездили с режиссером Олегом Жюгждой на Кижи. Меня потрясла эта поездка, этот космос, особое пространство бескрайнее, водное и воздушное. Да, «Калевала» необъятная, но из эпоса можно брать какие-то руны и что-то выстраивать. Тут же сплошная любовь!

— К каким символам в «Калевале» вы уже подобрали ключ?

— Мы долго думали, например, что может представлять собой мельница Сампо. Это нечто, что дает богатство, но что это за предмет? Изначально Илмаринен у нас берет ведро, кидает все туда, и ничего не выходит. Потом он пробует сделать мельницу из бидона для молока. В конечном счете, идеальным сосудом оказывается кастрюля с крышкой.

Лариса Микина-Прободяк рассказывает о себе:

— С Олегом Жюгждой мы учились в одном институте (ЛГИТМиК). Когда я поехала с ним в Брест, я понятия не имела, что такое Беларусь. Я была на Кавказе, в Прибалтике, на Украине, но там – нет. Первая сказка, которую мы вместе сделали, называлась «Зюзюлька». Зюзюлька – это кукушка. Первым делом я спросила, как кричит зюзюлька? Сказка была написана на белорусском языке современным белорусским автором. Понятно, что никакой этнографии местной я не знала, компьютеров тогда не было. В Брестской крепости я нашла музей, достала там всех, меня завели в запасники, и я все зарисовала. Но не люблю я этнографию, орнаменты на сцене, не умею этим пользоваться. Моей любимой книжкой тогда было издание о малых формах Африки. Я всюду ее с собой возила. В процессе работы над «Зюзюлькой» я вдруг поняла, что Белоруссия не так уж сильно отличается от Африки. Предложила свой вариант сценографии, Олегу очень понравилось. Мы сделали спектакль, на премьеру приехал драматург. Все было хорошо. Когда отмечали премьеру, Олег вдруг спрашивает: «Как у тебя появились эти куклы?» А я ему: «Ты только не обижайся. На меня повлияли мотивы африканской скульптуры. Все же народное!». Никогда не знаешь, где что увидишь, и как это тебе сможет пригодиться. Поэтому я люблю путешествовать. В Греции на Корфу, например, я увидела на пляже светящиеся фонари в песке и сразу придумала сценографию к спектаклю «Двенадцать месяцев». В театре кукол трудно найти 12 актеров-мужчин, поэтому у нас вместо них были красиво подсвеченные столбики.

Источник