«Карелия должна показать всей стране передовую модель обращения с мусором»

15 сентября в Карелии завершилось общественное обсуждение новой территориальной схемы обращения с отходами. Если на первом этапе дискуссии Минприроды получило более 750 замечаний и предложений, то на втором их оказалось лишь около двадцати. Всё это время власти не просто читали письма, но и встречались с активистами и экспертами — в том числе на независимых площадках. Подвести итоги обсуждения и рассказать, что будет с терсхемой дальше, «Республика» попросила первого заместителя министра природных ресурсов и экологии Карелии Алексея Павлова.

— Обсуждение схемы началось в июне и с небольшим перерывом длилось до середины сентября. Зачем нужна такая долгая процедура?

— Общественное обсуждение нужно проводить по федеральному законодательству, но его сроки можно расширять. Мы выбрали оптимальную продолжительность с учетом того, какое внимание проявили жители республики к этому вопросу. Поняв на первом этапе, что вопрос действительно дискуссионный, поскольку затрагивает каждого жителя Карелии, мы решили продлить обсуждение.

— Вас удивила настолько активная реакция людей на проект документа?

— Наверно, обращений поступило действительно много. Могу сказать, что в других регионах, где тоже проходило обсуждение, ситуация складывалась по-разному: где-то обращений десятки, где-то — десятки тысяч. Судя по тому, что на втором этапе их поступило гораздо меньше, мы нашли оптимальный вариант, по которому будем строить дальнейшее развитие.

— На втором этапе министерство получило около двадцати обращений. О чем они?

— Часть предложений не относится к содержанию схемы: например, человек просит установить контейнер у его дома. Есть хорошие предложения, касающиеся оптимизации обращения с отходами, мы их обязательно рассмотрим и, если будут основания, согласимся с ними.

— Судя по публикациям в соцсетях, даже после многочисленных разъяснений в СМИ и трехмесячного обсуждения схемы, многие опасаются, что в ней нет прямого запрета на мусоросжигание. Будут жечь мусор в Карелии или нет?

— Территориальная схема — это документ, в рамках которого будет развиваться республика. Если мы заложили в нее концепцию, что мы отказываемся от мусоросжигания, поменять это просто так не получится, это будет прямое нарушение постановления правительства Российской Федерации. В предложенной нами модели мусоросжигания нет. Мы доказали, причем с помощью экоактивистов и экспертов, что оно для нашей республики просто нерентабельно, не говоря о негативных экологических последствиях. Мы понимаем, что мусоросжигание не наш вариант, особенно учитывая, что Карелия — регион, известный своей природой, туристически привлекательный регион.

— А технология Hardferm, которую у нас планируют использовать для переработки мусора, будет рентабельна?

— Перед нами стоял вопрос, каким путем идти дальше. Было два варианта: либо просто размещать мусор на полигонах, пусть и современных, либо внедрять сортировку отходов и вторичное использование природных ресурсов. Размещение на хороших полигонах — красивый, но всё же шаг в прошлое, и вкладывать деньги в это направление если не преступно, то как минимум неэффективно. Будущее за сортировкой и переработкой, и мы выбрали этот вариант. Изучили европейский опыт и остановились на финской технологии Hardferm, которая позволяет получать из пищевых отходов биогрунт и биогаз, которые потом можно использовать в экономике.

— Почему всё-таки весь этот экотехнопарк с полигоном, сортировкой и перерабатывающими производствами решили строить на юге Карелии?

— Мы исходили из того, что больше половины отходов у нас образуется в Петрозаводске, а комплекс нужно располагать, уменьшая транспортное плечо (расстояние перевозки — прим. ред.), чтобы это не ударило по тарифу. Мы учитывали и то, что в этом месте, в нескольких километрах от станции Орзега, существует крупная свалка, на которую свозятся иловые осадки с очистных сооружений Петрозаводска. Их можно использовать как раз в капсулах Hardferm и вырабатывать из них биогаз и грунт для рекультивации свалок. Получается очень экономически эффективная модель.

— Алексей Щепин говорил, что получаемый в капсулах газ можно применять в качестве топлива для котельных. Есть еще какие-то варианты использования?

— Его можно использовать и на самом предприятии. Кроме того, мы рассматриваем вариант, по которому мусоровозы, которые будут возить отходы в экотехнопарк, тоже будут работать на метане: замкнутый цикл получится. Причем существуют мусоровозы, которые могут одновременно возить пищевку и сухой мусор: в машине раздельные блоки, две трети идут под бытовые отходы и треть — под пищевые.

— Общественники продолжают беспокоиться, что в Карелии не будет многокомпонентного раздельного сбора мусора. Есть он в планах?

— Да, на старте [реформы] мы приняли вариант двухкомпонентного сбора — раздельно складываем пищевые и непищевые отходы. Многокомпонентный сбор никто не отменял и, я думаю, это будет интересно инвесторам. Но мы понимаем, что с самого начала разделять ТКО на шесть-восемь видов сложно. Мы прорабатываем эти вопросы с нашим малым бизнесом и готовы его поддерживать, но, если мы сейчас выйдем и скажем, что республика сразу займется раздельным сбором десяти видов мусора — боюсь, мы даже не начнем. Широко шагнем — и не сможем удержаться на этом шаге. Надо быть реалистами и расставлять приоритеты. Даже если мы просто начнем не смешивать пищевку с неорганикой, сможем абсолютно качественно сортировать в дальнейшем и сухие фракции.

— Сколько мусора позволит отправлять в переработку двухкомпонентный сбор?

— По России стоит задача довести объем захораниваемого мусора до 50 процентов, 40 процентов — это уже лучшие практики. Мы хотим стартовать с 40 процентов и затем довести эту долю до пяти процентов — технологии нам это позволяют. Со временем сырье, которое сейчас не находит применения, возможно, научатся использовать. По мере отладки система будет показывать результат.

— Давайте нарисуем маршрут: что будет происходить с мусором при новой схеме. Вот приходит житель Карелии на контейнерную площадку, видит два контейнера — для пищевки и сухого мусора, что дальше?

— Возьмем для примера северный район республики с большим расстоянием до экотехнопарка. Он кладет в контейнеры пищевой и непищевой мусор, затем приезжает мусоровоз малой вместительности — в зависимости от наполняемости, раз в день или с другой частотой (это определит региональный оператор). Дальше этот мусор вывозится на мусороперегрузочную площадку, их мы решили разместить на существующих сейчас свалках, которые планируется рекультивировать. Там много оборудования: шредеры, которые дробят отходы, бункеры, в которых мусор может храниться без доступа кислорода, какая-то предварительная сортировка, будет пресс-компактор, который сможет до шести-восьми раз уменьшать объем мусора. Проект перегрузочной площадки, я думаю, мы сделаем универсальный для всей Карелии. Туда будет заезжать большой мусоровоз, который в режиме, определенном оператором, будет вывозить отходы в экотехнопарк. Затем — сортировочные линии в экотехнопарке и, наконец, из рассортированного вторсырья делают новые товары на предприятиях. Наше желание — перерабатывать всё у нас, не вывозя за пределы Карелии. А пищевка идет в капсулы Hardferm. Резидентами экотехнопарка смогут стать заинтересованные компании, которым инвестор, возможно, готов будет предоставить оборудование для работы.

— А что будет с опасными отходами — с батарейками, ртутными лампами?

— Мы прорабатываем этот вопрос. Понимаем, что это должны быть отдельно прописано. Наверно, сбор должен проходить и в магазинах, где батарейки продаются. Имеется у нас положительный опыт «Экомобиля». Можно за основу взять опыт, который уже существует.

— Когда начнется исполнение территориальной схемы?

— По условиям национального проекта «Экология» мы должны утвердить схему до конца года, но, думаю, успеем сделать это в сентябре. Параллельно будет проходить подготовка территории будущего экотехнопарка, решение земельных вопросов. Когда будет принята схема, подготовим конкурс государственно-частного партнерства. Инвестор должен понимать, что он приходит в республику, чтобы создать систему «под ключ». Мы выставим ему требования, которые будут касаться и экологической безопасности, и социальной составляющей. Это будет конкурс с понятными, прозрачными условиями: мы предлагаем на старте землю, мусор и тариф для населения, который не может повышаться.

— Чем конкретно займется инвестор?

— В рамках государственно-частного партнерства предполагаются большие затраты: на мусороперегрузочные площадки в районах, на современный сортировочный комплекс, оборудование контейнерных площадок. Понятно, что инвестору интересен возврат инвестиций. И из разговоров с потенциальными инвесторами можно сделать вывод, что они видят этот возврат за счет двух факторов: использования вторичных ресурсов и биогаза. Не за счет тарифа для населения.

— Вы читали поступившие в министерство обращения, общались с экологами и экспертами, разговаривали с ними на «Умной пятнице». Как считаете, услышали друг друга власть и общество, готовы люди к мусорной реформе?

— Экоактивисты, как мне кажется, поверили нам, когда мы услышали их пожелания. По той модели, которую мы нашли совместными усилиями, нас поддержали. Думаю, мы находимся на старте той реформы, которую ждут сами люди. К нам постоянно обращаются, говорят: я уже готов, уже давно сортирую мусор, давайте начнем.

— А дальше будете учитывать мнение общественников?

— Конечно, будем. Взгляд со стороны всегда очень интересен. Если мы видим, что можно что-то сделать эффективнее, мы обязательно учтем это мнение. Несмотря на то, что обсуждение схемы закончилось, жизнь-то продолжается. Если увидим, что какой-то поток можно оптимизировать, прислушаемся. Схему можно совершенствовать в процессе ее дальнейшего развития.

— Экоактивисты хорошо знают, что делать с мусором, а как быть с простыми жителями республики? Будет какое-то экологическое просвещение?

— На первом этапе нам нужно было ответить на главные вопросы и выработать план действий — ту стратегию, по которой Карелия будет развиваться. Все дальнейшие действия будут построены на модели, которую поддержали жители республики. Наша задача теперь — эффективно ее реализовать. И экологическое просвещение — один из вопросов, которые мы ставим во главу угла. Ведь нам нужно сделать прорыв: если Европа шла к этому десятки лет, приучала жителей, то у нас столько времени нет. Есть несколько лет на то, чтобы показать, на что мы способны. Мы — тот регион, который, мне кажется, должен показать всей стране передовую модель обращения с мусором, доказать, что мы это можем сделать. И пусть к нам едут учиться.

Источник