Мистический путь языка

Владимир Вениаминович Семаков — филолог, историк языка, старший преподаватель кафедры русского языка как иностранного Института филологии ПетрГУ. Более 10 лет был приглашенным профессором в Осакском университете (Япония).

«Маленькие языки обычно закрытые. Там все переводят, нет интернационализмов. В финском языке, например, нет слова футбол».

«Как связаны русский народный дух и наши шесть падежей? Что на что влияет? Отражается ли в ментальности англичан отсутствие падежей и частые формы прошедшего времени, и влияет ли это как-то на главный английский постулат: my house is my castle?»

«Раньше «лебедь» было словом женского рода, что естественно: они красивые, у них шея длинная. Но сейчас «лебедь» мужского рода. Видимо, из-за характера — такая птица крикливая и очень вредная, на самом деле, заклюет кого угодно».

У нас не так много регламентированного. У нас даже обращения друг к другу не регламентированы. Мы обращаемся по-своему: «мужчина!». Или там «извините, пожалуйста». Каждый человек сам придумывает. И в этом высшая свобода языка и культуры. В других языках — сеньор и месье. И все, ты поставлен в жесткие рамки. А здесь мы можем выбирать варианты.

«Я всегда считал, что фундамент русской культуры — это слово. У нас даже опера основана на серьезных текстах — «Евгений Онегин» или «Борис Годунов». Иконы — это, собственно, иллюстрации к тексту».

«Русские любят перебивать. И это в какой-то степени не свойство русской культуры в целом, свойство ментальности, а свойство русского языка. В другом языке, если у тебя глагол стоит на последнем месте фразы, тебе нужно ждать до конца, чтобы понять, что там и как».

«В русском языке есть концепты, которые трудно перевести. Есть, например, «свобода и воля». И слово «воля» трудно перевести на другие языки, потому что трудно понять, чем воля отличается от свободы. Мы-то понимаем…»

Источник