Найти силы: история геолога Зои Зиновьевой

В семье Зои Зиновьевой (Трапезниковой до замужества) было семеро детей. Зоя родилась шестой. Признается, что всю жизнь ее сопровождают какие-то невероятные события, которые ей помогают выжить.

— 1931 год, образовался колхоз, все отдавали своих коров туда, забрали и у нашей семьи. Папа инвалид, боялись, что просто кормить будет нечем. Маме разрешили сделать аборт. Но уже в фельдшерском пункте папа ворвался в кабинет, сказал, что будем рожать, и в июле 1931 года во время сенокоса под большой сосной я родилась. Мама сама приняла роды и несколько километров еще шла пешком, чтобы принести меня домой, — рассказала Зоя Александровна.

В этом доме в 100 километрах от Великого Устюга в селе Верхняя Уфтюга, в притоке Северной Двины семья Трапезниковых вырастила семерых детей. А затем здесь гостили и 13 внуков.

Когда началась война, девочке Зое было 10 лет. Всех мужчин забрали на фронт, а детям приходилось наравне со взрослыми работать в колхозе. Школьники выращивали лен — стратегическое сырье.

— Самое трудное было – это прополоть этот лен. Годы войны, перчаток не было, а там такие колючки, руки были такие больные, что ложку взять я не могла, — вспоминает Зоя Александровна. — Прежде, чем сесть за стол, мама заваривала разные травки, я в этом отваре вымачивала руки и потом только могла взять ложку и поесть. Но были такие патриоты, мы же соревновались, кто больше и лучше сделает, война, мы за страну горой. Теперь вам и не снилось то, как мы любили свою родину. И на нас выезжали.

Отец семейства Трапезниковых был инвалидом, после аварии у него ампутировали ногу, но он работал сапожником. И обеспечивал свою большую семью.

— Маленькие мальчики, которых по возрасту еще не брали на фронт, возились с лошадьми. Крепких коней забрали в армию, остались такие дохлые, чтобы делать деревенские дела. А надеть хомут на лошадь ребенку очень сложно. Но вы представляете, старые лошади становились на колени и помогали мальчишкам надевать хомут. Я сейчас вспоминаю это – просто невероятно. Они все понимали, — рассказывает героиня.

На войне побывали две старшие сестры Зои Зиновьевой и 17- летний брат. К счастью, все вернулись домой. Но 1946 году умер папа, единственный кормилец. Старшие дети начали разъезжаться: кто-то женился, кто-то уехал учиться. 15-летней Зое тоже нужно было устраиваться.

— Я стала листать газеты, искать, куда же можно поступать. Везде стипендии маленькие, например, медсестра – 120 рублей, и вдруг смотрю – горный техникум в Кировске, стипендия 345 рублей. А у нас же денег не было, в колхозе работали, нам не платили. Я никому ничего не сказала, отправила туда документы. И меня зачислили в студенты. Я еще уговорила подружку из деревни. Мы уехали вместе. Вы представляете, я тогда и поезда в глаза не видела. Старшая сестра нас проводила. И так я стала студенткой, — поделилась Зоя Зиновьева.

Профессия геолог в послевоенные годы ни у кого не вызывала романтики. По словам нашей героини, государство спешило всем дать образование. В техникум поступили молодые люди, уже прошедшие войну. Ее 15-летнюю выпускницу школы никто и не замечал.

— Как мы тогда выжили, я сейчас вообще не понимаю. Помогать было некому, мы все голодали. Кое-как нас подкармливали в столовой, часть карточек мы продавали на рынке, только часть отоваривали. И мы все мерзли. Папы не было, он бы такого не допустил: я в тонком пальто и в одних сапогах и осенью, и зимой. Помню, у одного студента был аккордеон, он выходил в коридор, и вечерами мы танцевали, пели, чтобы двигаться, двигаться, согреться и просто выжить, — рассказала наша героиня.

Зоя Александровна вспоминает, что настал такой момент, когда она ни с кем не разговаривала, просто молчала и думала, как бы все выполнить, оформить сложнейшие геологические карты.

— Для чертежей, карт надо иметь специальные карандаши, резинку. У меня ничего не было. И вот мой напарник Панов молча мне помогал, он был старше, взял меня под опеку. Купил мне карандаши, чертежи делали, глядя друг на друга, и делали лучше всех. Моя дипломная работа висела после выпуска еще несколько лет как образец, я научилась все это делать, благодаря этому парню. Но что удивительно, я ни разу не сказала ему спасибо. А когда мы приехали спустя много лет на 70-летие техникума, я думала пойду и упаду на колени перед ним, скажу благодаря тебе у меня есть профессия, но он умер. Я так рыдала. Я не успела. Вот, все надо делать при жизни вовремя, — говорит Зоя Александровна.

В Карелию Зоя Зиновьева ехать не собиралась. Группа геологов уже была сформирована и должна была отправиться на Кольский полуостров. Но по приказу Сталина в Карелии нужно было искать месторождения природных ископаемых, нужна была слюда.

— И меня отправили в республику. «Надо найти в Карелии запасы». Я говорю, нет там ничего. «Значит, поедешь и найдешь». Ну, вот и приехала. Специалистов нет, базы нет, работать не с кем. У меня уже было место на Кольском, но я его потеряла. А в Петрозаводске создали Управление геологической экспедиции. Как и меня, пригнали сюда специалистов из Ленинграда. Мы нашли в Карелии слюду, сразу слюдяная фабрика заработала. Все хваталось из-под рук у нас. Мы находим, сразу идут следом добытчики. Кстати, в Чупе еще была переработка тоже добытого в Карелии, — рассказала героиня.

Вместе с разработкой месторождений Зоя Александровна вела секретные документы, рисовала карты. И поступило распоряжение собрать все наработки по Карелии и сдать в архив штаба под грифом «Совершенно секретно».

— Я собрала все документы, папки, рулоны. Вызвала такси, штаб был в Соломенном. И поехала. Но так было темно, я вышла из машины, чтобы искать нужный дом. И пока я искала дом, таксист уехал со всеми документами. Искали долго документы, карты, папки. Но так и не нашли того таксиста. С тех пор я номер такси сразу запоминаю и навсегда. В то время за потерю таких документов мне грозила сразу статья, 10 лет без суда и следствия. И все смотрели на меня и говорили, а это Трапезникова, относились ко мне как к смертнице, — поделилась героиня.

Пока шло следствие, три месяца она вместе с начальником находилась в ссылке под арестом в лесном домике экспедиции на границе с Мурманской областью. Оказалось, что у молодого геолога не был оформлен допуск до » совершенно секретных» документов. И это ее спасло. Зою Александровну отпустили, она продолжила работать.

-В 50-е годы я работала в Сандармохе. У нас было задание найти месторождение меди. И тогда туда приехала моя будущая свекровь. Она была очень образованная женщина, в 1927 году закончила Пансион благородных девиц. Работала бухгалтером в ресторане гостиницы «Англетер». Туда часто захаживали Троцкий, Каменев и Зиновьев. И вот она влюбилась и родила внебрачного сына от Зиновьева. Ольга Павловна Лоот была из богатого рода. У ее семьи было свое поместье, свой заводик, на котором делали муку, сахар, крупы, ткани. Зиновьев дал ребенку свою фамилию, назвали его Вильгельм. Вот он приехал с матерью в Карелию, и мы познакомились, — поделилась Зоя Зиновьева.

В семье Зиновьевых в Карелии родилась долгожданная дочка Елена.

— Когда дочке исполнился год, я брала ее с собой в геологические экспедиции — в рюкзаке. Она познавала Карелию вместе со мной. Только когда стала старше и в сумку не помещалась, я оставляла ее своей маме или свекрови, которая приезжала в Петрозаводск, — поделилась Зоя Александровна.

Муж Зои Зиновьевой умер в возрасте 45 лет. И одной Зое Александровне пришлось выдержать много испытаний.

— Муж пережил блокаду Ленинграда, здоровье было подорвано. А во время обучения в университете Лена перенесла тяжелый грипп, который дал осложнения на поджелудочную железу. И с этого момента мы начали бороться с тяжелым сахарным диабетом. Это для нас была трагедия, мы чуть не свихнулись. Все планы наши рухнули.

Зоя Зиновьева часто ездила в Москву, ей удалось добиться получения специального инсулина. Тогда, по ее словам, в Карелии был только свиной инсулин, от него часто умирали люди. Вместе с дочерью Зоя Александровна отстаивала права больных сахарным диабетом, обращалась во всевозможные организации. И однажды ей удалось получить грант 5 тысяч долларов из Канады. На эти средства Зоя Александровна закупила в президентских аптеках Москвы необходимые медицинские средства для диабетиков, в том числе специальные инсулиновые иглы.

— Я шла напролом. Мне надо было, чтобы она жила. Она первая в Карелии попала на гемодиализ. Ей сделали тяжелейшую операцию — перешили сосуды, она стала 13-м пациентом в мире, которые перенесли такое хирургическое вмешательство. В 90-е годы ее врач вынужден был уехать в Лос-Анджелес. И она осталась без помощи. Еще год нас спасал гемодиализ, но в 35 лет в 1998 году моя Леночка умерла, — рассказала наша героиня.

С тех пор прошло 20 лет, но Зоя Зиновьева продолжает помогать людям с диагнозом сахарный диабет. Активно работает с карельским Минздравом, возглавляет общественную организацию «Карельское диабетическое общество инвалидов». Говорит, пока есть силы, буду продолжать дело дочери.

За время работы общественницы в Карелии появился диабетический центр. В 2012 году в Карелии – в единственном регионе России — был принят закон о диабете, который дает возможность людям с таким заболеванием получать льготные лекарства и расходные материалы.

Помимо общественной деятельности Зоя Александровна занимается дачей, выращивает там цветы и принимает друзей. После смерти дочери, она продала ее машину и гараж, и на своей родине в деревне Верхняя Уфтюга построила часовню в память о Лене Зиновьевой и своей матери, которая была очень верующей. Теперь Зоя Александровна планирует отремонтировать родительский дом.

В 2014 году Зоя Александровна получила звание «Почетный гражданин Петрозаводска». Признается, что доплату за звание тратит на такси, потому что очень много общественных дел, а еще на маникюр и педикюр. В прошлом году вышла в свет ее книга рецептов «На скорую руку», где Зоя Зиновьева собрала самые простые, но вкусные блюда для любого праздника.

Источник