«Не для ума, но для чувства»

— Приезжала как-то пара молодая. Женщина говорит: «Что-то все здесь грустно, слишком тягостно». Я говорю: «А по дороге сюда вы ехали – это грустно, тягостно или это просто жизнь?» Так вот и тут – просто жизнь. Нет тут никаких мотивов, — говорит мастер из Шелтозера Иван Марценюк, открывая дверь в свою частную галерею.

Свои работы на дереве просит не называть творчеством, говорит — это люди. Общаясь с мастером, понимаешь, что и впрямь к каждой он относится как к живому существу.

Галерея Ивана Марценюка находится в центре деревни Шелтозеро. С дороги ее видно сразу. Небольшой домик украшен резьбой. Рядом — высокий помост с деревянными птицами. Внутри стены завешаны досками. Так мастер называет свои резные картины на дереве.

— Рисовать я не умею. Чтобы вырезать, мне нужен карандашный рисунок. Многие доски сделаны по работам вологодских художников. Но больше всего – Джанны Тутунджан. Лет шесть назад я зашел в выставочный зал в Вологде. Там увидел два карандашных рисунка Джанны. Вышел, купил альбом, вернулся домой и сразу стал резать, — вспоминает Иван Марценюк.

Работы вологодской художницы вдохновили мастера из Шелтозера на целую серию досок с бабушками.

— Раньше в газете «Всё» был раздел «Просьбы о помощи» и там писали, что умер такой-то или такая-то и просьба родственникам объявиться. Сначала это было редко, а потом в каждой газете такие объявления стали появляться, — вспоминает Иван Марценюк.

Одинокие пожилые люди, пережившие страшные события XX века — первая часть галереи. К каждой доске — еще досочка с подписью. Стихи без рифмы — белые — Иван Марценюк сочиняет сам. Они нужны для того, чтобы направлять мысли тех, кто приходит в галерею.

— Вот представь себе, человек отсидел 17 лет за просто так. Прежде, чем его сделать, его же понять надо. Понять этих людей – в этом сложность. А сама работа не много времени занимает, — рассказывает Иван Марценюк о еще одной доске.

— «Одуванчики» — хорошая, добрая доска. Чистая такая. Все в ней есть: и жизнь, и ветер, и воздух. Но есть какой-то недостаток. Я мучаюсь над ней столько времени и не могу переделать. Названия у нее еще пока нет. Один человек пришел, говорит это детство. Мне этот вариант понравился.

— Чем Кронид Гоголев отличается? Он – рассказчик. На его доску смотришь, там целая история – жизнь, ремесло. А здесь – символизм. А символизм – это, в общем-то, мораль, морализм. То есть вы находитесь в зале мысли, — поясняет шелтозерский мастер.

Вторая часть экспозиции — доски с иконописными изображениями. Здесь образы Спасителя и Богородицы. Старинные иконы в резных киотах работы Марценюка.

— А выставки, в Петрозаводске, например, у вас бывают? — спрашиваем.

— Один раз была в Доме куклы. У нас никому это не нужно, — отвечает мастер. — Да и сюда не часто туристы заглядывают. Почему-то экскурсионные автобусы у галереи не останавливаются.

— Я сейчас пришел к вам с огорода, — признается мастер. — Летом я доски не делаю, некогда: картошка, кони, навоз, сенокос и все остальное. Просто нет времени.

Иван Марценюк приглашает нас пройти в свой дом. Здесь он и его супруга Елена угощают нас медом со своей пасеки. И сам дом, и мебель внутри хозяин сделал своими руками. И здесь — повсюду резные доски. В галерее места не хватает, многое дома лежит, говорит мастер. В перспективе для выставки его работ надо бы помещение побольше.

Мастерская, где работает Иван, в сарае рядом с домом. Древесину для своих работ он заказывает на пилораме. Работает с осиной — она более мягкая, в ней больше сучков. Если нужен цвет — красит дерево акриловыми красками. Последнее время мастер трудился над серией резных портретов инвалидов — участников Великой Отечественной войны. За основу взял работы Геннадия Доброва из знаменитой серии «Автографы войны».

— Делать их тяжеловато. Есть воспоминания людей, которые видели их в живую. Они говорят: «Я к ним не подходил». То есть с ними не знаешь, как подходить, как разговаривать. Так и я не знал, как с ними быть, — говорит мастер.

Ветераны, словно в шеренге, стоят вдоль сарая во дворе Ивана Марценюка.

Провожая нас мастер улыбается: «Осенью приезжайте за медом». А из-за его спины смотрят в след деревянные лица.

Источник