Поворот

В природе царило безмолвие. Казалось, ничего не могло нарушить это таинственное молчание, которое хранят столетние сосны и березы, однако начиналась метель, и на проложенной вдоль леса трассе Мурманск — Санкт-Петербург уже вьюжило…

Молодой фотограф Иван Дмитриевич Ручьев возвращался машиной из Мурманской области: он снимал виды Мурманска, заехал на Хибины, побывал в Кандалакше, на Кольских сопках и отправился домой.

Приподнятое настроение не покидало его. Иван думал, куда поедет в следующий раз, ведь природа на Севере всегда по-особенному красива. Приятные мысли неожиданно прервал страшный кашель, мужчина дернул руль, и машину стало кидать из стороны в сторону. Пытаясь выровнять машину и увидев впереди очертания отворотки, Иван машинально направил машину туда, к полузанесенной снегом грунтовой дороге. Решив, что где то впереди можно будет развернуться, он поехал по грунтовке, но через несколько километров поземка сравняла дорогу, и он застрял.

Насилу выбрался из машины. Метель к тому времени разбушевалась со страшной силой, так, что видимость уменьшилась до расстояния вытянутой руки. Сколько ни пытался Иван вытолкать автомобиль – всё тщетно.

Поразмыслив пару минут, он решил выйти на дорогу и дождаться попутки в надежде, что ему помогут. Но попуток не было, а следов колес дальше на дороге не было видно. Иван двинулся вдоль шоссе, вглядываясь вперед – не видно ли кого? Спустя полчаса увидел что-то похожее на указатель. Обрадовавшись, путешественник подошел к нему и прочел: «Куусиярви – 1 километр».

Приободрившись, фотограф пошел вперед, но скоро почувствовал, что холод пробирает до костей – всю теплую одежду он впопыхах оставил в машине. Решив пробежаться, через метров двадцать он начал по колено утопать в снегу. Тогда пришлось идти не торопясь, чтобы не набрать снега в ботинки…

Метель к тому времени лишь усилилась. Мелкий снег падал на всё и вся, заметая тропинку. Сейчас фотографа беспокоило одно – вдруг он замерзнет здесь и его никто не найдет? А если уж и найдут, то дикие звери…

Через полчаса борьбы с метелью Иван совсем потерял надежду на спасение, но – какое счастье! – сквозь плотную стену снега он разглядел слабый свет.

Набравшись сил, двинулся туда и вскоре подошел к одинокому деревянному дому, стоящему на поляне. Табличка на дверях гласила: «Куусиярвский сельский совет», но дверь оказалась закрыта. Фотограф постучал – раздались шаги и через мгновение дверь открыл пожилой мужчина. Встретившись глазами с парнем, жестом показал: мол, проходи.

Через минуту Иван сидел в кабинете, прижавшись к натопленной печке. Карел не долго думая поставил чайник, а путешественник тем временем осмотрел кабинет – стол, пара стульев, сервант с книгами и папками, цветок в горшке на подоконнике… Все это как будто осталось тут еще с советских времен, разве что портрета Ульянова-Ленина не было на стене.

Наконец дед подошел к нему и, протянув руку, представился:

– Теппо Васильевич.

– Иван… Дмитриевич…

– Ну, рассказывай, Иван Дмитриевич, – сказал карел, усаживаясь за стол, – каким ветром занесло?

– Да ясно каким – северным…

– Это и дураку понятно. Откуда едешь-то?

– С Кольского полуострова… Там виды снимал, да на обратном пути машина сломалась. Пошел помощь искать, а пришел к вам… А так в Кондопоге живу.

– В Кондопоге? О, помню, в прежнее время бывал там пару раз, в советское время еще…

Чайник вскипел, и мужчины сели пить чай.

– Так… как там виды-то, на Кольском-то? – спросил глава деревни.

– Кругом сопки да тишина, – ответил Иван.

– Это хорошо. Ну, ты между делом и нашу красоту лоухскую, карельскую засними. Вот метель закончится, покажу тебе церковь, ещё в 19 веке построенную…

– Это все классно, конечно, – перебил парень, – но, понимаете, мне сначала нужно машину вытащить, а то я ее там на дороге проселочной и оставил, мало ли что случится…

– Не боись. По той дороге до лета никто не поедет. А машину твою утром вытащим. Помнится, как-то раз уазик с почтой сломался посередь леса, так наши мужики – и часу не прошло, как отремонтировали и вместе с почтовой машиной к нам в посёлок приехали.

Скоро метель прекратилась: ветер стих, и снег поредел. Теппо Васильевич и фотограф вышли из сельсовета. Карел взял метлу и начал вычищать крыльцо от снега.

– Наша деревня, – рассказывал старик за работой, – появилась еще до советской власти, аж в 17 веке. Поговаривали старожилы, что наши предки на лыжах в Каяни ходили, а обратно везли по три пуда муки.

– Как же они домой возвращались? – поинтересовался Иван.

– Как-как, по звездам ориентировались. У нас тут на севере зима по восемь месяцев длится – в октябре снег выпадет, а в начале мая дай Бог растает. А морозы с декабря по март стоят – вот и по ярким звездам домой возвращались, – сказал дед и закончил работу.

Подперев дверь метлой, мужчины отправились к проселочной дороге, где застряла машина фотографа. Иван достал из автомобиля одежду и оделся потеплее.

– Ну, невелика беда, – сказал председатель сельсовета, осмотрев автомобиль, – мы завтра к десяти утра машину с почтой да пенсией ждем. Так им скажу, чтоб вытащили тебя.

– Спасибо, – ответил парень и, заглянув через стекло в автомобиль, заметил фотоаппарат, – а помните, вы обещали мне церковь показать? Покажете?

– Точно! Молодец, что напомнил – пошли.

Иван взял фотоаппарат и, закрыв машину, вдруг зашелся в кашле.

Больше месяца мучил его этот долгий кашель, а скоро в мокроте стала появляться кровь. Сколько не испробовал он мазей и лекарств, эффект был минимальный. К врачам не обращался, думал, что поправится, съездив на природу, но и это не помогло…

– Ну, что-то ты совсем расклеился! – сказал карел.

– Да, есть немного… Видимо, простыл немного…

Когда вернулись в деревню, дед показал дорогу к церкви, а сам ушел в сельсовет.

Поднявшись на возвышенность, где стояла церковь, Иван сфотографировал ее пару раз, и отметил про себя «Построенная в 19 веке… А так сохранилась! Хотя что два века для такой постройки?»

Собираясь вернуться назад, он вдруг почувствовал сильную боль в груди и, не пройдя и двух шагов, упал на снег, и начал безостановочно кашлять, харкая кровью… На мгновение ему показалось, что он умирает. Потом боль ослабла немного. Найдя в себе силы встать, шатаясь, направился к сельсовету.

– У вас есть больница поблизости? – испуганно спросил Иван, только зайдя в кабинет.

– Был когда-то ФАП при леспромхозе, а как в 93 году все закрыли, – невыгодно, видите ли, так мы без врачей живем…

– А таблетки… есть… какие?

– Есть… Да ты лучше послушай: был у нас случай один. Помню, жил у нас дед один, он еще застал, как власть советская здесь устанавливалась… Да случился с ним приступ, что ноги отнялись. А тогда с ним по соседству жила Клавдия Вилховна. Вот, значит, зашла она к дедку тому в дом, осмотрела, три раза по коленям хлопнула, что-то прошептала и ушла. А дед наутро проснулся и на ноги встал!

– А эта бабулька… живая еще? – тяжело дыша, сказал Иван.

– Конечно, собирайся – к ней и пойдем!

Дом Клавдии Вилховы находился на скалистом берегу у озера, на краю деревни.

Старуха сидела у печки и вязала носки, а рядом у ее ног лежала старая кошка, редко вздыхающая.

– Клавдия Вилховна, здравствуй. Не откажи в помощи, – попросил Теппо Васильевич.

Старая женщина поднялась со стула и, подозвав парня, посмотрела ему в глаза, после чего заключила:

– Тяжела болезнь… До лета не доживешь. Помрешь.

От этих слов Ивана передернуло, а карелка оставила вязание и ушла в комнату, следом за ней пошел старый карел.

– Ну, чего ты заупрямилась? – негромко проговорил дед. – Помоги, пожалуйста, ведь вся жизнь впереди у парня…

– Сколько можно повторять? – зло буркнула старуха, а через мгновение, выдохнув, промолвила: – Иди протапливай баню, посмотрю, чем ему помочь можно…

Спустя два часа старуха позвала Ивана в баню.

Раздевшись, он зашел в наполненную дымом парилку и лег на полок. Где-то через минуту услышал, как в предбанник кто-то зашел, затем дверь отворилась – Клавдия Вилховна прошла в глубь бани, держа в руках рябиновый веник.

Иван пристально следил за старой женщиной. А та же подкинула дров в печку, окунула веник в горячую воду, а потом подошла к парню и начала бить его веником по груди и животу, то ускоряясь, то умедляясь в темпе. Вновь опустив веник в воду, карелка проделала тот же ритуал, а на третий раз стала нашептывать какие-то слова…

Через минуту Клавдия Вилховна замолчала, а перед тем как уйти промолвила: «Мойся».

Помывшись, Иван вышел на улицу и заприметил остатки сожженного рябинового веника, лежащие в яме… А подняв взоры к небу, он тут же разглядел Полярную звезду и ковш Большой медведицы. «А я все не верил, что север такой загадочный», – подумал про себя фотограф.

С утра парень зашел к старой карелке.

– Как ты? – спросила она, только Иван появился на пороге.

– Очень хорошо! Кажется, всю заразу из меня вывели! Что вам надо за услуги? – и сунул руку в карман…

– Денег мне никаких не надо, – буркнула бабка. – Вон, лучше нашим в деревне помоги…

Зайдя в сельсовет, Теппо Васильевич тут же произнес:

– Ну, чего? Жив, здоров?

– Здоров, как бык! – с улыбкой отвечал Иван.

– Ну, тогда тебя еще порадую – машину мы вытащили, сегодня почтовая машина раненько была… Так сразу им место указал.

– Ух, быстро вы! Послушайте, Клавдия Вилховна сказала, чтоб я в деревне помог, вот только не знаю чем, может дорожки почистить?

– Дорожки и сами почистим…

– Да ладно вам, давайте я помогу.

Не став спорить, карел вручил парню лопату, и тот принялся за работу. Проложив тропинки от сельсовета до главной дороги, он помог и работнице местного магазина, который работал два раза в неделю. Наколов двор и почистив дорожки, фотограф напоследок запечатлел магазин на камеру. А потом направился обратно к главе деревни.

– Ну, вот, – сказал Иван, – хоть и немного сделал, но все-таки…

– Ну, это у нас до следующей метели, – улыбнувшись, ответил Теппо Васильевич.

Посидев немного, фотограф взглянул на часы и понял, что ему пора продолжать путь домой. Он попросил старика проводить его до машины, на что тот ответил добром.

Уже у машины парень все-таки осмелился спросить:

– Теппо Васильевич, а как же вам все-таки удалось ту бабушку уговорить?

– Да не уговаривал я. Она сама мне поведала, пока ты в бане мылся. Мол, ты ей мужа покойного напомнил. Вилховна его с войны ждала, а не успел он вернуться, как тут же умер. А бабка тогдашняя нашептала Клавдии, что он болен был тяжкой болезнью. Перед смертью, видимо, она и передала внучке свои знания…

– Вот оно что…

Минуты через две, пожав руку на прощание, старый карел пошел в деревню. А Иван, посмотрев ему вслед, завел машину и, погруженный в свои мысли, поехал в сторону дороги.

Вскоре он выехал на асфальт, а спустя пару километров увидел знак: «КОНДОПОГА – 544 км».

Декабрь, 2018 год

Источник