Помощь без благодарности: что происходит в БСМП Петрозаводска

В последнее время больница скорой медицинской помощи Петрозаводска часто упоминалась в карельских СМИ в негативном ключе. То якобы бомжа выкинули на улицу, то хирурги массово уволились. «Республика» поговорила с главврачом больницы скорой помощи Алексеем Хейфецом – проблемы есть, их немало, но они совершенно не так подаются в масс-медиа.

Совершенно разношерстный контингент: от чиновников высокого ранга до совсем асоциальных элементов, лиц с низкой социальной ответственностью. Вот что такое БСМП. До 25% пациентов, поступающих к нам – это люди в состоянии алкогольного, наркотического опьянения, которые поступают в стационар в течение всех суток, в подавляющем большинстве случаев они не обследованы: непонятен их анамнез, неизвестна история ни их жизни, ни их заболевания. Вот привезли пьяного человека без сознания, а у него голова в крови — у него можно узнать, как он оказался ночью в кустах? Объективно – работа на скорой помощи – очень тяжелая и физически, и морально: врач не спит ночами, возникает масса нештатных, конфликтных ситуаций.

Кадровый голод конкретно в БСМП связан в основном с тем, что работа здесь и впрямь весьма непростая, а вот зарплата сотрудников остается на уровне остальных больниц. Отсюда и негатив со стороны врачей. Ведь они с одной стороны находятся под огнем критики, а с другой – не получают соответствующее вознаграждение за свой труд.

Наберите в поисковике «врачи-убийцы» – список ссылок будет громадный. А вот сможете найти мне сейчас в Google статьи, где бы говорилось, что врачи скорой помощи самозабвенно трудятся, и да – у них тоже бывают ошибки, но они делают хорошее, благородное, правильное дело, и мы – люди – им за это благодарны? С трудом.

«Из БСМП выкинули на улицу бомжа» – недавно и в наших, и федеральных СМИ было очень много таких заголовков. Но позже появилось видео: оказалось, совсем и не выкинули, а в течение 5 дней ежедневно доставляли, и каждый раз обследовали как в первый раз. Наше государство – и мы с вами в виде налогов – тратим деньги на его лечение. Его обследуют, делают снимки. Потому что так положено. И мы всё это ему сделали. Но вот недавно ко мне пришел начальник службы безопасности и рассказал, что в больнице стал появляться новый бомж, который ведёт себя неприлично, который справляет нужду прямо в одежду тут же – в приемном покое. И вот что с ним делать? Полиция его не берёт, дом ночного пребывания – тоже. И по факту мы даже не понимаем, кому об этом сказать.

Хотите жаловаться – жалуйтесь. У нас очень много надзорных органов, администрация больницы всегда открыта. Но зачем непроверенную информацию выбрасывать в масс-медиа? Там тебя люди сделают без вины виноватым. Думаю, обращение граждан – это достаточно интимная вещь, которая должна пристально рассматриваться. Надо уходить от конкретных случайностей и пытаться, пусть и обсуждая это в масс-медиа, прийти к какой-то аналитике. А то – «выкинули бомжа» – всплеск агрессии на больницу, шквал критики, куча проверок, надзорных органов. Но всплеск прошел – все как было, так и осталось: мы по-прежнему не понимаем, что делать с бомжами. Не понимаем и продолжаем тратить на них огромные бюджетные средства.

О хорошем у нас почему-то не принято говорить. Если рассмотреть обращения пациентов, то 50% из них – это благодарности, реальные документы, в которых люди обоснованно благодарят конкретных врачей, медсестер или больницу в целом. Да и если проанализировать последний социологический опрос, который ежеквартально проводит Фонд обязательного медицинского страхования, то 75% наших пациентов оценивают положительно свой визит в БСМП и не высказывают никаких нареканий.

Жалобы на медиков провоцируют утечку кадров. Точнее сказать – негатив, здоровая критика все-таки нужна. Обращения граждан – это нормально, это правильно, это – обратная связь. Мы по этим обращениям пишем благодарности, грамоты, мы разбираем их в коллективе, мы на основании этих обращений проводим анализ и пытаемся узнать, на что нужно обратить внимание.

Дефицит кадров существует в системе здравоохранения лет 50. Это было в Советском Союзе, есть и в Российской Федерации. Это совершенно не новая тема. Она касается не только Карелии – весь Северо-Запад бьется в жёстком кадровом голоде. Причем не только в категории “врачи-хирурги”, а практически по всем категориям – это и средний медперсонал, и врачебный, это касается и поликлиник, и больниц, и диспансеров. И, конечно, проблема кадров — не только проблема БСМП. Только на 1 января этого года дефицит врачей в республике составлял 528 человек. Проблема кадров в каждом учреждении разная — например, в Республиканской больнице или в Онкодиспансере она меньше, в БСМП или в районных больницах – напротив.

Средняя зарплата врача в Петрозаводске – 61 тысяча рублей, а среднего медперсонала – 31 тысяча. Такие целевые показатели нам выставлены в соответствии с майскими указами президента. Но формирование заработной платы медработников – особенно в больнице скорой помощи – имеет свою специфику. Она формируется из множества источников. У одного – просто пятидневка, а у другого – ночные дежурства (это +60% к окладу), вредность или совмещение должностей. Разумеется, у второго зарплата больше. Вот и получается, что у одного, условно, зарплата 20 тысяч, а у второго — 80. Средняя — 50 тысяч. Таковы алгоритмы вычисления. Какие нам дали механизмы, такими мы и пользуемся, других нет. Полагаю, нужно корректировать саму статистическую отчетность и ее методику, чтобы люди понимали, как и за что они получают свои деньги. Сейчас же есть показатели, которые никак не стыкуются с зарплатами тех, кто работает меньше остальных. Сразу вспоминается старый анекдот про среднюю температуру по больнице.

Чтобы люди охотно шли в медицину, от общества должен быть соответствующий посыл о том, что это нужно. Конечно, работа как в БСМП, так и в районных больницах безумно сложная, но она дает огромный опыт – и личностный, и профессиональный. А зачем людям этот опыт, если мерилом ценности почти каждого человека стали деньги? Теперь интересы формулируются очень просто – найти место, где меньше работают и больше получают. И знаете, БСМП в этой формулировке оказывается в невыгодном свете. Возможно, дети приходят на медфак с какими-то иллюзиями, но студенты — члены нашего общества, и мы с вами быстро обозначаем им другие приоритеты. И кто в этом виноват – выпускники медфака или мы с вами?

Врач у нас – неблагородная профессия. Недавно в интернете появилась новость о том, что врач на приеме избил пациента. Захожу – выясняется, что дело было в Китае: мужчина ворвался на прием, потому что опоздал, и агрессивно требовал, чтобы его осмотрели прямо сейчас, несмотря на то, что доктор осматривал другого пациента. Завязалась ссора, в ходе которой врач применил силу. Читаю комментарии – среди прочих – «доктор – все сделал правильно, нельзя нарушать правила …» А теперь представьте, что такое произошло бы у нас. Страшно даже представить… Почему? Например, после истории с бомжом, которого якобы «выкинули» из больницы, на моей странице стали появляться такие комментарии, что становится не по себе – оскорбления, угрозы. Чем спровоцирован такой негатив? О каком благородстве может идти речь?

Нельзя говорить: власть — плохая, а я — супермен. Я не социолог, но думаю, что причина негатива со стороны людей – в какой-то тяге к поляризации. Не нужно жить с представлением, что есть власть, а есть народ, или, например, есть врач, а есть пациент. И кто-то из них плохой, а кто-то хороший. За свои поступки, за свои слова должен отвечать каждый. Во власти сидят обычные люди, а в народе – будущие чиновники.

Карьерная лестница врача очень короткая. Пожалуй, она состоит из трех ступеней – непосредственно врач, заведующий своим структурным отделением и начмед. Можно добавить еще две ступени — главврач и министр здравоохранения, но эти должности подразумевают иное – тут ты уже не столько врач, сколько менеджер, управленец. Вообще стоит разделить — у врача есть карьерный рост, профессиональный и рост материального благополучия. Эти три вещи часто идут параллельно, но все-таки это разные вещи.

Профессиональный рост врача подразумевает непрерывную учебу — наши специалисты ездят, учатся. У нас есть такое понятие – непрерывное профессиональное образование: врачу можно всегда себя реализовывать, лишь бы у него было желание. Но даже нормативно врач обязательно раз в 5 лет должен поехать на курсы повышения квалификации, пройти обучение (около 3 недель) и подтвердить свою квалификацию.

Некоторые врачи БСМП зарабатывают больше меня. Я не вижу в этом ничего плохого. Это и подтверждает, что рост материального благополучия тоже есть. Врач может набрать себе дежурств, взять ночные смены или оказывать платные услуги. Человек много работает – человек много зарабатывает. Это правильно. Это честно.

Конкуренции в медицине практически нет. О какой конкуренции может идти речь в условиях такого кадрового голода? Может быть, в каких-то учреждениях и есть интересные места, на которые кто-то хочет попасть. Но это все-таки редкость.

Средний возраст пациентов в БСМП — 73 года. Поэтому все слухи о том, что мы не берем пожилых людей, совершенно беспочвенны.

С каждым годом нагрузка на БСМП возрастает в арифметической прогрессии. 10 лет назад к нам обращалось приблизительно 30 тысяч пациентов в год. Эта цифра уже несколько лет назад перевалила за 40 тысяч. Когда я пришёл, мы вместе с коллегами поняли, что основная нагрузка “падает” на приемный покой. Две трети наших пациентов получают помощь именно там и не госпитализируются по медицинским показаниям. Именно поэтому мы кардинально изменили принцип работы приемного покоя. Многие сейчас замечают только ремонт, дорогую плитку, но главное — не это. Все непрофильные помещения на первом этаже мы отдали под приемный покой. сейчас тут есть два потока пациентов, мы называем их “лежачими” и “сидячими”. Медики работают одновременно со всеми. Каждый, кто находится в приемном покое находится в разной степени готовности — кому-то берут анализы, кто-то ждет обследования или перевязки, кто-то ожидает выписки.

Главврачу запрещено быть практикующим врачом. Конечно, главврачи к этому относятся очень болезненно: мы всегда хотим сохранить свою привязку к профессии. Думаю, многие главврачи и министры живут иллюзией — когда их с этого поста попросят, у них будет возможность стать практикующим врачом. И наступит нирвана. Моему папе 74 года, он до сих пор дежурит в Республиканской больнице. Хочу так же.

Источник