Укрощение тарифа

— Почему решать проблему с тарифами в Карелии пригласили именно Вас?

— Когда Артур Олегович Парфенчиков стал исполнять обязанности главы Карелии, он увидел, что один из самых болезненных для республики вопросов — это высокие тарифы. И стал подбирать специалиста, который бы наверняка сумел решить эту проблему. К тому моменту я профессионально более 15 лет занималась тарифами, поэтому я и была приглашена в качестве именно такого специалиста. Ротация кадров сегодня уже мало кого удивляет. Это вполне сложившийся тренд, причем не только для органов государственной власти, но и для крупных компаний. Там специалисты достаточно регулярно не только перемещаются между регионами, но и меняют страны.

— Вы знали хоть что-то о Карелии, перед тем как согласились сюда приехать?

— Родственники моего мужа — карелы, и его бабушка часто здесь бывала. Но до меня доходили только какие-то отдельные рассказы. Я скорее просто воображала, что где-то на северо-западе страны есть такое почти мифическое место: очень красивое, живое, с первозданной природой — настоящее.

— Каковы были ваши первые впечатления о Карелии?

— Мне показалось, я попала в провинциальный город времен Советского Союза — 70-е годы прошлого века. При этом здесь прекрасное архитектурное наследие, естественное озеленение, сумасшедше красивая природа

— С чего вы начали вашу работу как зам по инфраструктуре?

— К проблеме тарифов в Карелии я отношусь как к проекту. Меня пригласили для его реализации, и поэтому мой подход был сугубо системным. Прежде чем согласиться на какую-то должность, я должна была оценить ситуацию в регионе. Мне было важно понять: высокий тариф — это рукотворная проблема или объективная реальность, как, например, в изолированных регионах, таких как Калининградская область. Был проведен подробнейший анализ всех тарифов, и по прошествии полутора месяцев Главе представили отчет, из которого следовало, что ситуация с высокими тарифами вполне рукотворна и подлежит корректировке, причем сразу по нескольким направлениям. Как именно можно исправить положение, я отразила в дорожной карте. Артур Олегович прочитал ее и был краток: «Написала? Воплощай».

Почти 10 рублей за кВт — такой тариф для малого и среднего бизнеса действовал в Карелии на момент прихода новой команды Артура Парфенчикова. Эти цифры были одними из самых высоких по России. Сопоставимые деньги бизнес платит за электричество только в изолированных зонах, например в уже упоминавшейся Калининградской области. В регионах Северо-Запада тариф, как правило, составляет около 5-7 рублей за кВт.

За полтора года работы Оксана Чебунина и ее коллеги смогли снизить карельскую «десятку» практически в два раза — сейчас республиканский тариф для малого и среднего бизнеса — 5 рублей 60 копеек за кВт.

Большую часть нашей беседы Оксана Чебунина в подробностях объясняла, как в Карелии в свое время наращивались тарифы и как ей пришлось их «расчищать». Приводим эту часть разговора тезисно и по возможности очень простым языком — чтобы разобраться, зачем все-таки Артуру Парфенчикову было нужно приглашать на работу чиновника Бурятии. И как работа Оксаны Чебуниной касается каждого из нас.

— Как крупные игроки карельского рынка отреагировали на вашу работу? Вряд ли они были довольны такой резкой сменой курса нового руководства республики в отношении тарифов.

— Принятые нами решения сейчас активно оспариваются в судах. Компании, чью работу мы стали жестко контролировать, просто так не готовы с этим согласиться. Никто не будет доволен, когда его заставляют умерить аппетиты.

— По вашим словам, многие действия ваших предшественников были необоснованными или даже незаконными — это подтверждают прокуратура и Федеральная антимонопольная служба. Понесет ли кто-то ответственность?

— Все случаи, которые мы выявляем, мы направляем в правоохранительные органы. Насколько я знаю, сейчас разбирательства по ним идут и свою оценку органы дадут.

— Если задача по снижению тарифов в Карелии, на которую вас приглашали, по вашим словам, фактически уже решена, то в чем заключается ваша дальнейшая работа здесь?

— Сейчас мне поручено до конца года закончить очередной этап программы расселения аварийного жилья. С нашим приходом было принято радикальное решение — мы отказались от постройки небольших домов сомнительного качества и начали строить полноценные многоквартирные дома. Кроме этого, я отвечаю и за дороги — а это — вторая, по моему мнению, после тарифов главная проблема Карелии. Ситуация была крайне тяжелой — в последние годы здесь не соблюдались никакие нормативные сроки содержания и ремонта дорог, полностью отсутствовал контроль за качеством ремонта и строительства. Наша работа с Министерством транспорта Республики была направлена на то, чтобы переломить эту ситуацию. В конечном счете нам это удалось. Сейчас мы живем уже в новых реалиях, и я думаю, что каждый житель республики сегодня видит, что качество дорог стало объективно лучше.

— Тогда повторим вопрос, который в этом проекте мы уже задавали министру транспорта Карелии Алексею Кайдалову: сколько республике понадобится лет, чтобы наши дороги в принципе перестали бы быть проблемой?

— Президент своими указом ставит нам эту задачу до 2024 года. Думаю, мы ее выполним. Как и в случае с тарифами, мы разделили эту работу на два уровня — региональный и федеральный. Здесь мы сделаем то, что можем в рамках своих возможностей. И параллельно будем использовать любую законную возможность передать часть дорог на федеральный уровень.

— И вы хотите сказать, что федеральные ведомства теперь будут охотно брать региональные дороги?

— Ну, если так ставить вопрос, то в Карелии бы никогда не смогли и электроэнергию по 80 копеек закупать, а значит, и тариф вдвое уменьшить. Убеждать федеральные ведомства — это тоже наша работа. Совсем скоро, я думаю, нам удастся передать проблемную дорогу на Костомукшу. А это огромный участок, и если нам не придется его содержать и ремонтировать, то мы сможем направить освободившиеся деньги на остальные региональные дороги. Сейчас мы как раз проводим полную ревизию республиканских дорог, в том числе чтобы исключить те, которые практически не используются. Для чего нам их содержать? Лучше мы направим средства на то, что действительно нужно.

— Сколько длится ваш рабочий день при таком объеме задач и как вы отдыхаете?

— Я на работе часов до девяти. А когда приезжаю домой, мне надо хотя бы 15 минут релакса перед телевизором. Дома работа продолжается уже в телефонном режиме — если что-то случается в сфере ЖКХ, дорог, энергетики, мне дежурный обязан докладывать круглосуточно. Но если есть хоть малейшая возможность, хотя бы половина дня свободна, я еду к озеру, к водопаду, на набережную. Отдых для меня связан прежде всего с водой. В Карелии я особенно люблю водопад «Кивач». У него какая-то энергетика удивительная.

— Вам как женщине трудно работать в отрасли, которая традиционно считается мужской?

— Люди, с которыми мне приходится сталкиваться по работе, как правило, перед встречей наводят справки и хорошо подготовлены. Поэтому они знают, что если мы однажды договорились, значит, эти договоренности будут соблюдаться. Я стараюсь следовать плану и жду этого от других. Вне зависимости от того, женщина передо мной или мужчина.

— Если гендерной проблемы для вас не существует, почему, по вашему мнению, во власти мужчин традиционно больше, чем женщин?

— Это сложная работа. Сам человек должен быть эмоционально и физически к ней готов. Мне могут и глубокой ночью позвонить, и в выходной. И надо вставать и ехать. А семья должна это принять. Я благодарна моим близким за то, что он с пониманием относятся к моей работе. Родители изначально меня научили: если взялся за что-то, делай это хорошо, а если не уверен, что сделаешь, лучше не берись вообще. Поэтому раз я взялась за государственную службу, то выполнять ее вполсилы у меня просто не получится.

— Как Вы воспитывали сына при таком рабочем графике?

— Я искренне считаю, что сын — самый удачный проект в моей жизни. У меня в свое время была возможность вложиться в него по полной программе. В шесть лет я отдала его в школу просто потому, что мне уже нечему было его учить: он писал, бегло читал, разговаривал на английском и бурятском. А я тогда уже полностью окунулась в госслужбу. Зато ребенок после этого всегда спокойно воспринимал мою работу, и я ему за это очень благодарна.

— Кто Ваш сын по профессии?

— Он финансист, работает в Москве. Причем сейчас он уже стал специалистом такого уровня, что компании начинают за него бороться. Сегодня он семейный, абсолютно самостоятельный человек, я не вмешиваюсь в его жизнь. Но если он обращается за советом, я знаю, что он ко мне прислушается.

— Как Вы строите отношения с сотрудниками?

— Я люблю брать на работу людей, обучать их и потом двигать по карьерной лестнице. Я считаю, что люди должны иметь возможность расти. Например, моя помощница здесь, в Карелии, уже ушла на повышение. При этом эмоционально я трудно с людьми расстаюсь. Я к ним прирастаю. У нас в коллективе достаточно доверительные отношения.

— Насколько сложно вам было здесь, в Карелии, где принято говорить о кадровом голоде, с нуля собрать команду?

— Я родилась в семье пограничника. В силу особенностей службы отца мы переезжали с места на место для выполнения определенных задач. И я сюда приехала для выполнения поставленной передо мной задачи. Какими способами, с какой командой я это буду делать – для меня это уже детали. Мои подходы вряд ли для кого-то стали сюрпризом. Сфера тарифного регулирования очень узкая, по стране в ней все друг друга знают. По сути все понимали, чего от меня ожидать, и Карельские коллеги меня приняли сразу. Именно они помогали мне входить в курс дела. Высокое качество информации, которую они мне предоставляли, и то, как дотошно они считали всё, что я просила, в конечном счете помогло мне сформировать план, по которому мы стали работать. Руководитель комитета ушел еще до моего появления (Государственный комитет РК по тарифам и ценам), и найти новых людей было не так-то просто. Но сейчас команда полностью сформирована, и я благодарна коллегам за скрупулёзность, педантичность, порядочность, терпение и их силу двигаться по намеченному плану. Дай Бог, чтобы им хватило выдержки выстоять перед всеми трудностями, с которыми мы сталкиваемся.

Над материалом работали:
Мария Лукьянова
Анастасия Крыжановская
Фото: Леонид Николаев

Источник