Финская Carelia

Мы отвыкли от толстых журналов. Тем более — от литературных. Чтобы роман с продолжением, подборка стихов и публицистика. Чтобы полистать и отложить до выходных, когда будет время.

— Финны, которые впервые видят наш журнал, восклицают: да это же книга! — улыбается главный редактор Армас Машин. — Конечно, сейчас Carelia выходит на финском языке всего два раза в год. Если раньше мы с легкостью подхватывали рукописи и публиковали крупные литературные произведения, то сегодня такой возможности нет. Но мы внимательно прислушиваемся к мнению наших читателей — и пишем о том, чего они ждут. О республике, о людях, которые здесь живут. Ежегодно выпускаем литературно-художественные альманахи: Taival / «Путь» — на карельском языке, и Verez tullei / «Свежий ветер» — на вепсском.

За девяносто лет журнал менял лицо не однажды. Росли и падали тиражи, государство пересматривало свое отношение к национальной литературе. Вот (совсем вкратце) — история финского журнала в России.

— Мне часто задают вопрос, который меня поначалу ошеломлял, а теперь радует, — продолжает Армас Машин. — Люди (не читающие по-фински) листают наш журнал и говорят: ой, какой интересный. А вы его на русском языке делаете?

Нет, не делаем. Пишем на финском. И проблема сегодня не в том, что у Carelia нет потенциальных читателей — они, безусловно, есть. Проблема в том, как сделать интересный журнал. Чтобы на него подписались, купили. Вот над этим мы работаем. И меня радует, что среди наших читателей все больше и больше активных людей среднего и молодого возраста.

После 2014 (когда журнал стал выходить дважды в год) мы потеряли бабушек и дедушек, они не хотели подписываться на издание, которое стало не тем, к которому они привыкли. Но подписка потихонечку растет. Средний тираж двух номеров на финском языке в прошлом году составлял 665 экземпляров.

Армас Машин: «Существует pdf-версия Carelia, но подписок на нее очень мало. У нас толстый журнал, в котором 116 страниц. Одно дело держать его в руках, другое — листать в интернете». Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

— Вернемся к истории. 1928 год — и литературный журнал?

— В самом начале это был совсем небольшой по формату журнал без иллюстраций. Публиковал художественную литературу: прозу, поэзию, драматургические произведения, публицистику, литературную критику. Это был совершенно классический русский «толстый» журнал.

Назывался он Punakantele, «Красное кантеле» (созвучное времени название). В стране происходило приобщение к грамотности, культуре, словесности. Люди учились читать, привыкали читать, привыкали писать. Литература была востребованной. Литературу — читали.

Почему возникла традиция таких журналов? Большая страна, большая читательская аудитория. И литература в таком виде быстрее доходила до читателей. Всегда предлагался определенный пакет: роман с продолжением, повесть, стихи, рассказы — это было востребовано.

Punakantele (Национальная библиотека РК). Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

Punakantele, уже с иллюстрациями. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

— В Карелии, и особенно в Ленинграде в те годы издавалось много газет и журналов на финском языке. Ленинград вообще был гораздо большим финским культурным центром, чем наша республика, это потом все поменялось.

Развивалась литература, было много писателей, которые писали по-фински — я мог бы назвать многие десятки имен. Сегодня помнят наиболее значительных классиков: Ялмари Виртанена, Эмиля Парраса, Рагнара Руско (Нюстрёма).

Были карелы, которые пользовались финским языком. Например, Федор Ивачев — наверное, самый большой след он оставил стихотворным переводом сказок Пушкина на финский.

Это сейчас кажется, что ничего не было, просто люди — не знают. Были писатели, и были читатели.

А потом последовали бурные, роковые, трагичные годы: репрессии, война. Во второй половине 40-х картина изменилась: Ленинград, который еще десять лет назад был мощным центром финноязычной культуры, перестал быть таким. Все, что осталось, переместилось в Карелию.

После войны журнал возобновился. Название его снова было созвучно времени — Punalippu/»Красное знамя». Под этим именем он стал известен в Советском Союзе, а со второй половины 50-х годов — и в Финляндии.

Были авторы и читатели в Эстонии, на Урале, в Сибири, в Казахстане. В Средней Азии и на Кавказе. Советские финны расселились на обширной территории.

Punalippu (Национальная библиотека РК). Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

— В конце 80-х, во времена перестройки, в отдельные месяцы тираж Punalippu превышал 12 000 экземпляров. И только половина шла по подписке в Финляндию, остальное расходилось по Советскому Союзу. Тогда возникло ощущение ренессанса национальной культуры, ренессанса финского языка. Национальные издания на подъеме. Начинается развитие карельской и вепсской словесности.

И долго еще не иссякал энтузиазм и задор: надо сохранять, надо спасать — назло всем. Тем, кто уехал жить в Финляндию. Тем, кто не хочет давать денег. Назло новым русским — спасать свое, родное.

Мне до сих пор удивительно, что журнал удалось сохранить в середине 90-х годов, когда случился массовый исход авторов и читателей в Финляндию. Когда люди прекратили читать, прекратили писать на языке. Только сейчас все постепенно возрождается.

Carelia, 2015. Фото из архива журнала

Carelia, 2015. Фото из архива журнала

Verez tullei, 2016. Фото из архива журнала

Taival, 2017. Фото из архива журнала

Carelia, 2016. Фото из архива журнала

Carelia, 2017. Фото из архива журнала

— Статус Carelia не изменился, — говорит главный редактор Армас Машин. — Это литературно-художественный и общественно-политический журнал.

Мы не отказались от публикации художественной литературы на финском языке, но подход изменился. Это поэзия, короткие рассказы, новеллы, отрывки из художественных произведений. В значительной степени публикации носят ретроспективный характер. Мы таким образом отмечаем юбилеи крупных писателей, даты — в прошлом году выпустили номер, посвященный Национальному театру. Использовали отрывки из воспоминаний режиссера и актера театра Суло Туорила, на русском языке они ни разу не публиковались.

Объективная реальность такова, что у нас практически не осталось людей, которые пишут новые литературные произведения на финском языке. Текстов, написанных сейчас, нам люди не предлагают, искусственно инициировать, искусственно рождать мы их не будем.

— А карельская и вепсская литература?

— Мощно развивается. Сейчас в Карелии много людей, которые пробуют свои силы в литературе. Появляется проза, поэзия, детские произведения.

О востребованности современной литературы не мне судить. Могу только сказать (как главный редактор), что мы выпускаем специальные номера журнала на карельском и вепсском языке, они сохранили черты литературно-художественных альманахов. И других писателей для читателей у меня нет.

Может быть, это не совсем юбилейные слова, но я не думаю, что наша национальная литература переживает сейчас золотой век. Но то, что возможность публиковаться у людей есть — это очень хорошо. Потому что без развития литературы, без развития словесности невозможно развитие языка.

В редакции журнала Carelia/ Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

— О чем сегодня пишет журнал?

— Читатели просят нас рассказывать не только о Петрозаводске. И мы выпускаем номера с акцентом на Сортавале, на карельском Олонецком национальном районе, на Заонежье и Кижах.

Сейчас готовим номер о Кондопоге — в этом году исполняется 80 лет, как она получила статус города. Многие финны, которые в начале прошлого века приехали из Финляндии и из Америки, участвовали в строительстве гидроэлектростанции, комбината (тогда бумажной фабрики) и самого города.

Вторая тема номера, который выйдет в апреле, — столетие Архивной службы России, у нас это столетие Национального архива. Готовим рубрику, в которой постараемся показать, что архив — это совсем не скучное место.

Это главные, фокусные темы. Будут и другие материалы. Большое интервью с Валерием Шляминым о его многолетней работе торгпредом России в Финляндии. Его мысли о сегодняшнем дне, о возможных сценариях развития наших торгово-экономических отношений с Суоми. О месте Республики Карелия в системе этих отношений. И о его новой работе в Петрозаводском государственном университете.

Carelia — на полках Национальной библиотеки. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

— Армас, как ты полагаешь — будет Карелия говорить по-фински?

— Я много об этом думал, говорил и писал. И мое личное отношение к вопросу менялось. Думаю, что в силу множества объективных причин все наши национальные языки испытывают сейчас большие проблемы.

У нас число людей, которые владеют любым из наших трех языков: карельским, финским или вепсским как родным резко сократилось, и продолжает сокращаться.

Но! Я часто встречаю людей (из самых разных сфер), которые ни разу не финны, но говорят просто на великолепном финском языке. И поскольку такие люди есть, это позволяет мне судить о том, что финский язык в Карелии, в условиях нашей трансграничности — он не закончится.

Но я начинаю задумываться уже о том, какова перспектива финского языка как такового.

Недавно я прочитал такой прогнозв финской прессе: если демографическая ситуация в Финляндии не изменится, то последний коренной этнический финн родится в 2067 году. Уже сегодня многие молодые финны общаются друг с другом — по-английски.

Я не знаю, по какому пути захотят пойти финны, потому что они сами очень активно спорят о том, что нужнее: сохранение финской исконной национальной Финляндии или все бОльшая и бОльшая интеграция в международные европейские наднациональные структуры?

Но на мою жизнь финского языка хватит. Моей младшей дочери Эйле исполнилось два с половиной года. Мы постараемся научить ее финскому языку — дома. Если папа, который по-фински говорит, и мама, преподаватель финского по образованию, не смогут сделать это дома, этого не сделает ни одна школа и ни одна академия.

Цель научить дочку языку, чтобы она могла им пользоваться, есть. Цель положить жизнь только на финский — нет. Пусть в школе учит английский; и вообще: чем больше человек знает языков, тем лучше и интереснее его жизнь.

Армас Машин, главный редактор журнала Carelia. Фото: ИА «Республика» / Сергей Юдин

— Я смотрю на нашу национальную общественность: все хотят быть карелами, финнами, вепсами. Но ведь всё начинается с очень конкретных вещей. Если люди не будут говорить на своих языках — языков не будет. Если они не будут языкам учить детей — дети языков знать не будут. Если они не будут создавать литературу, за них никто ее не создаст. Вот так я думаю.

Источник