Я по Карьеле скучаю

Эх, железа в крови маловато!

Эх, железа в крови маловато!
Эх, не хватит, чтоб выковать меч!
Эта кровь в груди бесноватой
Молоком продолжает течь.
О вселенная, дай электричества!
Дай целебного тока разряд!
Кто-то скажет, что это язычество,
Что не в тот я вступила отряд, —

Ну и пусть. Каждый в мыслях свободен.
Я ж иду по дороге своей.
Только бог мой не Зевс и не Один,
А карельских лесов чародей.
Крепкий телом и ликом суровый,
Он идёт сквозь льды и снега.
А в руке его посох пудовый,
На главе – оленьи рога.

Он меня у костра обогреет,
Даст немного железной руды.
Чем-то сказочно-добрым повеет
От его ледяной бороды.
Я руду расплавлю в горниле
И наполню железом кровь,
Чтобы руны о северной силе
По ночам слагать вновь и вновь.

И в плече проделаю рану,
И из крови выкую меч,
Стражем Метсолы тайным стану,
Буду земли её беречь.

К Ильмаринену

О кузнец, кователь мудрый,
Ты с огнём имеешь дело,
Ты огонь с железом сводишь,
Видишь танец их сакральный.
Ян – огонь и Инь — железо,
Два начала сводишь вместе,
Чтобы новое рождалось,
Чего не было доныне.
Что ты чувствуешь при этом,
О прекрасный Ильмаринен?
И бываешь ли тотален
В этом действии священном?
Исчезаешь ли во время
Своего священнодейства
Так, что нет тебя, а есть лишь
Созиданье в чистом виде?
Может быть, кузнец чудесный,
Ты великий дзэнский мастер?
А нелёгкий труд твой славный –
Это дзэн твой каждодневный?
Расскажи мне, Ильмаринен,
А лицо огня ты видел?
Если видел, опиши мне
Лик огня, его морщины…
А в глаза его смотрел ты?
Каково смотреть в те очи?
Что те очи отражают:
Верхний мир иль воды Туони?
Я в наставнике нуждаюсь,
Чтоб мне знать вещей начало,
Чтобы знать хитросплетенья
Узелков миров различных.
Стань наставником духовным
Для меня, о Ильмаринен!
Научи быть сильной духом,
Как и ты, кузнец чудесный;
Чтобы звёзды и кометы
Я ковать умела ловко
И межзвёздные пространства
Посыпать небесной стружкой.
О чудесный Ильмаринен,
Выкуй душу из железа,
Выкуй душу мне из стали
И покрой покрытьем прочным,
Чтоб душа у юной Хельми
Перестала быть ранимой,
Чтоб была непробиваема
Ни действием, ни словом.
Я хочу, чтоб научил ты,
Как сковать мне чудо-лодку,
Да такую, чтоб по дырам
Путешествовать по чёрным,
И чтоб мне там не исчезнуть,
Не погибнуть лютой смертью,
Чтоб исследовать пространства
Чёрных дыр и их законы,
Положить пути-дороги,
Уподобившись Дежнёву,
Начертить подробно карты
Чернодырного ландшафта.
Помоги, о Ильмаринен,
Ты, кователь вековечный!
Я хочу открытье сделать
Для всеобщей нашей пользы.

Я по Карьеле скучаю…

Я по Карьеле скучаю,
По тайге её чудесной,
По её озёрам тёмным,
По её болотам топким,
По дорогам каменистым,
По чертогам Тапиолы,
По порожистым речушкам
И по летним белым ночкам.
Как хочу пройти по тропам,
Где бродил отважный Лённрот!
Может быть, на них я встречу
Духов старых рунопевцев,
В мир невидимый ушедших,
Может, Перттуненов встречу,
И тогда я с ними сяду
На упавший ствол сосновый.
Взявшись за руки, споём мы
Руны Калевалы древней,
Может, новые услышу
Я от Перттуненов руны
О невидимом том мире,
Где их души пребывают,
О его волшебных красках
И пространственных законах.
Собирателем я стану
Рун невидимого мира,
Будет радостью огромной
Мне держать в своих ладонях
Руки вечных рунопевцев,
Их натруженные пальцы,
Их горячие ладони
И смотреть, смотреть в глаза их…
И покачиваться мерно
Под огромною луною
И входить в совсем иное
Состояние сознанья…

Песня старого бубна

Я возьму старый бубен прапрадеда,
Мой прапрадед шаманом был.
В нижний мир он медведем
белым сходил,
В верхнем мире орлом парил.

По морщинам его можно было прочесть
Сердца Арктики тайную грусть;
Его дух-покровитель был славный певец –
Песни тундры он знал наизусть.

Старый бубен хранит холод льдов и небес,
Запах ягеля, шёпот камней, —
Мой прапрадед камлания с ним совершал
Под потоком небесных огней,

Много душ исцелил, много хворей прогнал
И пропавших оленей вернул…
Бубен тихо лежит на коленях моих…
Вдруг в окно сильный ветер подул, —

Загудел старый бубен и песню запел,
Стал как будто иным существом.
Пред глазами моими – нарты и чум,
Освещённый тихим огнём.

А на шкурах оленьих прапрадед сидит,
Чинит порванные торбаса
И охотничью песню тихонько поёт,
С грустью глядя в мои глаза…

«Здравствуй, Хельми, родная! –
Вдруг молвит старик. –
Неспроста ты мой бубен взяла, —
Родовая то память проснулась в тебе,
Сила тундры тебя призвала.
Ты присядь и гляди прямо в сердце огня,
Очень пристально только гляди,
И когда в его центре откроется дверь, —
Слушай голос мой и иди».

И я сделала шаг – и волчицею вдруг
Понеслась по бескрайним снегам,
Мчалась, как сумасшедшей свободы дитя,
К моря Карского берегам.

А потом я была полярной совой
И медведицей белой была,
И огнём, и звездою, и айсбергом,
Беспощадной метелью мела…

Это было как сон. Но, очнувшись и встав,
Я себя ощутила иной
И, почувствовав древнюю силу внутри,
Побежала волчьей тропой.

Бубна старого голос со мною всегда, —
В крепкой белой груди гудит,
И прапрадеда пенье и духи огня
Охраняют меня в пути.

Ветры

Я сижу на лесной опушке,
Небеса в золотой соломе.
Где-то там, в ледяной избушке,
Ветры Карьялы, ветры Суоми.

И душа на четыре стороны
Воспарила в слепой истоме.
И летят вместе с ней, как вороны,
Ветры Карьялы, ветры Суоми.

Вот и траву никто не косит,
Ночь и холод в покинутом доме.
И всё дальше меня уносят
Ветры Карьялы, ветры Суоми.

Так закончилась сказка о силе.
Душу, что была на изломе,
В сердце Севера растворили
Ветры Карьялы, ветры Суоми.

Холод Севера

Холод Севера душу очистит,
Холод Севера страсти остудит,
Очищение даст и ясность ума,
3аморозит всё напускное.

Духи вьюг укрепляют тело,
Холод действовать побуждает,
Он в душе огонь разжигает
Для побед и благих стремлений.

Холод севера — наше спасенье,
Холод севера — наше богатство.
Бодрость духа даёт нам север,
Солидарности учит, суровый.

Эти камни молчат — в их безмолвье
Красноречия больше, чем в песне.
Эти скалы стоят неподвижны –
В них застыл танец времени вечный.

Ах, как всё в этой жизни скоротечно!

Ах, как всё в этой жизни скоротечно!
Но часто небо севера мне снится.
Хочу с тобою, Северная Птица,
Быть не минуту и не год, а вечно.

Хочу бродить я не спеша по тропкам,
Что начертила ты в лесах крылами,
Дарить тепло, как дети дарят маме,
Озёрам тёмным и болотам топким.

Готова по утрам зимой и летом
В твоих порогах ледяных купаться
И в песнях облаков твоих остаться
Загадочным серебряным куплетом.

Рисуя синий крест на фоне белом,
Хочу в небесном кантеле струною
Пропеть: «О Птица-Север, будь со мною!
Ведь я часть духа твоего и тела».

Запись Я по Карьеле скучаю впервые появилась "Республика".

Источник