Тотально одна

— Нет, не может быть! Только не со мной…

Я резко повернулась к зеркалу. Бледное отражение, с глазами полными ужаса, уставилось на меня, силясь разглядеть что-то внутри.

Инга стояла за моей спиной и спокойно выжидала, когда я оправлюсь от шока.

— Тебе придется это принять, — произнесла она с ноткой сочувствия.

Лето 1997

Впервые я увидела Ингу, когда мне было 5 лет. Меня привезли на лето к бабушке в поселок, и я гуляла, не особо надеясь найти друзей. Местные ребята были старше, и им интереснее было играть у кочегарки или на остановке в нижней части поселка, а меня туда не отпускали.

В тот день от нечего делать я добрела до сараек, которыми заканчивалась наша улица и развернулась, чтобы идти обратно, когда увидела хорошенькую черноволосую девочку. Она спускалась по ступенькам крыльца в красном платьице с белыми оборками, а в руках несла скакалку. Девочка закрыла за собой калитку, вышла на дорогу и повернулась ко мне.

Помню, мне сразу понравилась ее необычная для наших мест внешность: гладкие черные волосы до поясницы, загорелая кожа и восточные глаза, как у Звездоглазки из моей книги сказок! Они лукаво смотрели на меня из-под густой чёлки и напоминали блестящие черные камушки на дне лесного ручейка.

— У меня есть скакалка, — сказала она.

Я про себя отметила, что ее голос был не звонким, как у всех девочек в моем садике, а приглушённым.

— Будешь в десяточки? — спросила она, протягивая мне скакалку. А потом, будто вспомнив об этикете, выдала скороговоркой — Меня зовут Инга. Как тебя зовут? Будешь играть в десяточки?

— Катя. Буду. Приятно познакомиться.

Этой фразе меня научила мама, и я смутила ей уже многих своих новых знакомцев, но не Ингу.

Я очаровалась этим волшебным именем, этой экзотичной куклой-ровесницей и целыми днями гуляла только с ней. Мы подолгу крутили обручи, пока у кого-то он со звоном не ударялся об асфальт, плели корявые венки из одуванчиков, бросали камушки в болото под ворчание лягушек и «покупали» в воображаемом магазине драгоценности за листья лопуха.

Следующим летом Инга исчезла. Видимо, переехала, решила я, потому что в ее квартире жили какие-то незнакомые люди. В 6 лет я ещё не умела глубоко переживать потери, да и, к счастью, у нас появились новые соседи с детьми Леной и Лёшей. Они и стали моей компанией на дальнейшие годы.

Осень 2009

Я благополучно окончила школу и уехала учиться в другой город. Он оказался неприветливым, и мне никак не удавалось привыкнуть к его ритму.

Однажды одногруппницы позвали меня сходить с ними вечером в клуб. Я никогда не была фанаткой таких мест, но после долгих уговоров все же согласилась. Всяко интереснее, чем сидеть в комнате одной.

Громко. Людно. Пахнет дымом. Светомузыка бьёт по глазам. Неестественный смех. Стеклянные взгляды. Музыки почти неслышно из-за басов. Часа здесь мне будет более чем достаточно.

Мы выбрали столик и заказали выпить. Я под осуждающие взгляды девчонок показала официанту на сок — не стоит терять бдительность, когда впереди перспектива добираться одной по темноте в общежитие.

Танцевать совершенно не хотелось, и я осталась за столом смотреть, как отжигают одногруппницы. Однако мой взгляд вскоре переместился на девушку в центре танцпола. Она двигалась настолько органично, что казалось, будто музыка заполнила все ее тело и ритм пульсировал по венам. Длинные черные волосы взлетали и волной стекали по плечам.
Официант принес напитки и отвлёк меня. Когда я обернулась, девушки уже не было.

Больше ничего интересного за этот час не произошло и я, придерживаясь своего плана собралась домой.

— Ну ты, Катька, и тусовщица! У вас в городе все такие скучные?

— Нет, это только вам так с компанией повезло, — отшутилась я и стала пробивать себе путь к выходу.

На улице было свежо, и я с удовольствием сделала глубокий вдох. Я достала телефон, чтобы вызвать такси и тут…

— Девушка, дай, пожалуйста, позвонить? А то у меня батарея села.

Я повернула голову и увидела ту самую девчонку, за которой наблюдала на танцполе.

Она состроила умоляющее выражение своего личика, но глаза смотрели по-прежнему лукаво.

— Инга? — робко спросила вслух моя интуиция.

Девушка удивленно вскинула брови.

— Мы знакомы?

Такси я так и не вызвала, потому что мы отправились бродить по городу, рассказывая друг другу о том, что с нами произошло за это время.

После того лета Инга с родителями переехала в крупный город, где занималась хореографией. В старших классах она посещала студию эстрадного вокала и даже победила на всероссийском конкурсе. Но она решила остановиться на данном этапе и поискать для себя другое применение. Поэтому сейчас она занимается верховой ездой, а вечерами обычно зависает в разных компаниях, не отказывая себе в удовольствиях.

— Но как же учеба? Тебе надо получить образование, чтоб уже через пять лет ты могла не зависеть от родителей.

— Кому надо? Мне — нет. Родители вовсе не против быть моими спонсорами. Всех все устраивает. Идти учиться лишь бы куда, я не вижу смысла. Тратить время, нервы, чтобы однажды утром открыть глаза и понять, что всё не то и всё зря? Нет, спасибо. Ты-то уверена, что выбрала верный путь?

— Ну… Кажется, да.

— Звучит неубедительно, — хмыкнула Инга и тут же воскликнула — Пойдем завтра к Юрешнику? Я тебя с такими людьми познакомлю, ты очумеешь!

— Хорошо, — согласилась я почему-то без капли сомнения. Видимо, я просто была рада встретить кого-то близкого в чужом городе.

С этого момента моя студенческая жизнь встала с ног на голову. Инга таскала меня по разным компаниям, не особо утруждаясь знакомить меня с народом и исчезая в самый неподходящий момент. Приходилось завязывать разговор самой. Но было весело! В Инге было всё то, чего бы я хотела для себя, но боялась или считала себя недостойной. Мы покоряли караоке-бар, устраивали ночь ужасов в заброшенном доме и даже мчали автостопом на концерт за 500 км! Хвала богам, родители об этом не знали!

Октябрь 2011

Стоит ли удивляться тому, что вскоре я оказалась на грани отчисления, а ночная костюмированная вечеринка на крыше вылилась в пневмонию.

Я оказалась на больничной койке, среди незнакомых, страдающих людей. Ко мне никто не приходил уже три дня. А ночью я проснулась от того, что пересохло в горле, и вдруг увидела свою подругу.

— Не могла днём что ли прийти, чокнутая? — рассмеялась я с облегчением. — Как ты сюда попала?

Но Инга даже не улыбнулась в ответ. Ее шепот зазвучал в моей голове.

— Я всегда была с тобой. Завтра тебе об этом расскажет психиатр.

— Что? Какой психиатр? Ты что несёшь?

— Мама очень волнуется за тебя, и ей совершенно не нравятся твои рассказы обо мне. Она догадалась, что меня нет. Завтра врач подтвердит ее догадку и сообщит твой диагноз.

Я не могла поверить своим ушам.

— Но ты есть! Я тебя вижу, мы столько всего пережили! Не могла же я все это время сама с собой…

— Говорить? Могла. Зависать в компаниях? Легко! Ты заметила, что на тусовках всегда разговаривали с тобой, а не со мной? У тебя нет других друзей, потому что все считают тебя странной. Я всегда внезапно исчезаю и появляюсь в моменты твоего одиночества. Даже тогда, в детстве вспомни, мы ведь ни разу не ходили друг к другу в гости, а виделись только на улице. Я — часть тебя.

Я вскочила с кровати.

— Нет, не может быть! Только не со мной…

Я резко повернулась к зеркалу. Бледное отражение, с глазами полными ужаса, уставилось на меня, силясь разглядеть что-то внутри.

Инга стояла за моей спиной и спокойно выжидала, когда я оправлюсь от шока.

— Тебе назначат лечение, и мы больше не увидимся.

— Но у меня больше никого нет! — слезы потекли по моим щекам, и слабость подкосила мои ноги.

Инга обняла меня.

Я впервые не чувствовала аромата ее духов. Она вся казалась какой-то эфемерной.

Тут меня осенило:

— Я спрячу тебя. Никто больше не услышит о тебе. Не от меня.

Источник