"Владивосток - мое самое лучшее воспоминание"

Популярный актер театра и кино Сергей Гармаш ответил на вопросы «Золотого Рога»

В первых числах августа Приморье посетил актер театра и кино Сергей ГАРМАШ. Во Владивостоке, в Приморском академическом театре им. М. Горького, прошел его творческий вечер. Корреспонденту газеты «Золотой Рог» посчастливилось пообщаться с народным артистом России Сергеем Гармашем.

Люди во Владивостоке более открыты

- Вы впервые приехали во Владивосток в 1987 году в составе труппы театра «Современник». За эти годы город изменился до неузнаваемости. Ваши впечатления от Владивостока? Во время визитов вы успеваете его посмотреть?

- Я знаю город! Я пешком пройду, куда мне нужно. Могу только сказать, что я помню город конца 80-х годов, и, безусловно, Владивосток – мое самое лучшее воспоминание. Это были последние советские гастроли. Сегодня советских гастролей больше нет. Их нет практически ни у кого. Поясню, что такое «советские гастроли». Это когда мы 22 дня были в Хабаровске и столько же во Владивостоке, и привозили сюда огромный репертуар и реквизит. Тогда это было возможно. И это было здорово. На сегодняшний день вообразить, чтобы «Современник» привез во Владивосток шесть спектаклей, это нужно колоссальное 60-процентное, даже 70-процентное участие спонсора в этих гастролях. В Хабаровске мы играли на двух площадках, во Владивостоке – в театре им. М. Горького. В августе мы были в Хабаровске, в сентябре – во Владивостоке. В Приморье это был бархатный сезон, было очень тепло, мы загорали, купались. В Золотом Роге у пирса стоял авианосец «Киев», на нем мы играли в футбол с командой. Постепенно город менялся. И в мой последний приезд, три года назад, с картиной «Напарник», я увидел два моста, которые изменили лицо города. В хорошую сторону. И я совершенно по-другому взглянул на остров Русский. Я посмотрел на пространство Дальневосточного университета, там так красиво. И когда все это заработает на полную мощь, это будет прекрасно и здорово.

Для меня такие города, как Владивосток, Мурманск, какие-то края земли, всегда отличались другим человеческим сознанием. Люди, которые здесь живут, более открыты, более чисты, чем жители центральной России.

Проблема в начальном образовании

- В поездках по регионам страны – от Мурманска до Владивостока – Вы часто встречаетесь с представителями рабочих профессий. Но ведь сегодня отечественное кино, театр и литература внимания их труду практически не уделяют. Мне приходилось слышать от руководителей предприятий, что именно по этой причине молодежь не идет на фабрики и заводы, предпочитая более легкие и чистые профессии. Как вы думаете, не сказывается ли игнорирование культурой рабочих профессий на выборе жизненного пути вчерашними школьниками? И что надо сделать, чтобы вернуть молодежь в профтехучилища, в технические вузы и, как следствие, на предприятия?

- Сегодня молодежь не идет работать на заводы не потому, что нет кино про рабочих, а потому что у нас изменилась система воспитания, система семьи и школы. И от этого появилась тенденция, что после окончания 11-го класса ребенок непременно должен идти в институт. Почему? Наверное, потому, что в нашей стране не было реформы начального образования с 1960 года. На мой взгляд, это проблема номер один. Проблема круче нефти и внешней политики. К сожалению, сегодня идет дикое коррумпирование образовательной системы. Я сам сталкивался с тем, как экономику театра преподавали на актерском факультете. Поэтому проблема в том, что молодые парни и девушки не идут работать на шахты, на железную дорогу, водителями троллейбусов, на заводы, заключается, в первую очередь в непросвещенности. Хорошая мысль - снимать кино про шахтеров и летчиков. Но только шахтеров и летчиков от этого больше не станет. Смотрите правде в глаза. Время сейчас другое. Решение этой проблемы в воспитании и в начальном образовании.

Шахта – это своего рода космос

- Двенадцать лет назад Вы как раз снимались в роли шахтера в картине «Последний забой». С этой трудной и опасной профессией Вы знакомы не понаслышке: Вы спускались в шахту на тысячу метров вниз, Вы были там вместе с настоящими шахтерами. Что они рассказывали Вам о своей реальной, не киношной жизни? Какие у Вас впечатления от этих встреч?

- Шахтер стоит в отдельном ряду выдающихся, экстремальных и крайне опасных профессий. И далеко не каждый может оказаться в этой профессии. Проработав два года в шахте, ты еще не становишься настоящим шахтером. Но, те люди, которые проработали в шахте пять лет, остаются в этой профессии навсегда. Они, как летчики-испытатели, как моряки, подвергаются наркотическому обаянию своей профессии. Простите за такое сравнение.

- Что Вы чувствовали, оказавшись во время съемок глубоко под землей?

- Впервые я спустился в шахту на глубину 980 метров. И когда у тебя в голове только одна мысль, что над тобой 980 метров породы, и ни о чем больше не думаешь, то с этой мыслью надо как-то соединиться. Я не могу сказать, что было страшно. Было необычно. И, конечно, особенно к концу смены, хотелось подняться наверх. Но я могу сказать совершенно точно, если бы через четыре дня мне предложили еще раз спуститься в шахту, я бы сказал: «Да». Хотя, когда я поднимался после первого спуска, я сказал бы: «Нет».

В Кемерово я спускался в шахту уже не во время съемок. И здесь было гораздо труднее, чем в городе Шахты, где тебя вниз опускает клеть – и все, ты в забое, на рабочем месте. А в Кемерово до комбайна сначала надо ехать около 30 с лишним минут в подвесной люльке, потом еще идти пешком. И это уже физический труд. Потому что дойти не так просто.

Безусловно, в шахту стоит спуститься. Хотя бы один раз. Шахта – это своего рода космос, только в другую сторону. Я бы туда водил детей на экскурсии, если бы было можно. Или хотя бы рассказывал им об этом как можно чаще.

Все начинается с традиции

- А с Вашей точки зрения, истории, которые рассказывает кино, сохраняют свой вес, заставляют задумываться о жизни? Ведь киноленты быстро сходят с экранов, и зрители зачастую их и не видят.

- У нас народ не видел огромное количество фильмов, поскольку наш кинопрокат с начала 90-х годов переживал большой кризис. И этот кризис длится до сих пор. Недавно картина «Движение вверх» (режиссер Антон МЕГЕРДИЧЕВ. - Прим. ред.) выдала рекордный прокат. И это выдающееся событие. Но на самом деле прокат – это проблема номер один кинопроизводства и кинематографа в целом. Поэтому не стоит удивляться тому, что люди не видят некоторых фильмов. Зрители сидят на диване и смотрят видео на телеэкране и по интернету. Прокат пытается работать. Но у народа изменилось отношение к кинематографу. К сожалению, исчезла культура похода в кино. Вообще, все начинается и все разрушается с традиции. Это мое личное мнение. Для того чтобы что-то разрушить, неважно что, завод, школу, институт, нужно начинать с традиции. И тогда это разрушится гораздо быстрее, чем стены и окна. Если в семейной традиции была верность, и если верность из семьи убрать, то все разрушится само собой.

Трудно обвинять молодежь

- В отличие от рядовых зрителей вы знаете кинематограф и его героев изнутри. И, несомненно, видели гораздо больше российских кинофильмов. Какой отечественный фильм произвел на вас наиболее сильное впечатление?

- Мое первое и наиболее сильное киновпечатление от фильма «Без вины виноватые» - по пьесе ОСТРОВСКОГО. Эта экранизация меня потрясла. (Фильм снят в 1945 году, режиссер Владимир ПЕТРОВ. - Прим. ред.).

- А не сложно для восприятия нынешнему молодому поколению кино времен Советского Союза? Молодежь же не знает всех нюансов жизни Страны Советов – поэтому и не понимает и не смотрит старые фильмы.

- Вы видели «Сердца четырех»? Это витамин добра и радости. Наивный, простой, но пропитанный человеческими ценностями фильм. Если вы возьмете картину «Служили два товарища», то здесь уже гражданская война, очень непростое время. Но, мало того, что в картине есть юмор, там есть невероятная трагедия расставания со страной. Там есть дружба, там столько собрано сюжетов в одной истории! И это кино совсем не сложное, оно просто другое. Несмотря на то, что над кинофильмами прошлых лет довлела идеология, а сейчас как будто бы не довлеет, но, когда происходит трансформация государственного уклада, то, безусловно, это кризисный момент. И мы найдем его везде, начиная от промышленности и заканчивая культурой и образованием. Если в отрезке с 50-х годов по конец 20-го века вы насчитаете такое огромное количество авторов, прозаиков, начиная от Шукшина, Белова, Астафьева, всех военных ребят, Бориса Васильева, плюс прибавьте к ним «шестидесятников», поэтов и прозаиков, то сегодня вы такую команду не наберете. Даже половины этой команды не наберете. Почему? Что, генетика стала другой? Нет. Просто идет смена поколений… Вы знаете, познание умножает скорбь. Эта мысль чаще всего посещает меня в последние годы. К сожалению. Трудно обвинять молодежь, которая сидит в гаджетах и в социальных сетях, потому что у тебя не было ни гаджетов, ни социальных сетей. Надо сначала понять, как бы ты себя вел в данной ситуации. Конечно, это пройдет, но не скоро.

ВОПРОС РЕБРОМ

- Может быть, стоит больше фильмов снимать? Время от времени возникают разговоры о создании киностудии во Владивостоке, точнее, на острове Русский.

- Это ложная идея. Потому что в кино нужно снимать артистов. И тех артистов, которые будут продаваться, простите за нескромность. И все эти артисты живут в Питере и в Москве. Вот с китайскими и корейскими артистами здесь можно снимать кино. Это точно. Но, кстати, идея не ложна в том смысле, что если сделать здесь какую-то материальную базу. И при помощи этой базы зарабатывать, сдавая ее китайцам и корейцам.

Сергей КОЖИН, Газета "Золотой Рог", Владивосток.

Источник