Громадный потенциал "зеленой экономики"

Биологически активное сырье из научных лабораторий продвигается в производство

Богатая природа Приморья и дальневосточных морей располагает огромными ресурсами для развития в регионе перспективных предприятий зеленой экономики. Разработки ученых позволяют выйти на выпуск оригинальной продукции с высокой добавленной стоимостью. На это, кстати, нацеливает и успешно осуществляемая государственная программа «Охрана окружающей среды Приморского края на 2013-2020 годы».

Тихоокеанский институт биоорганической химии ДВО РАН им. Г.Б. ЕЛЯКОВА в свое время был создан для того, чтобы ученые могли заниматься изучением биологически активных веществ, созданием на их основе экспериментальной продукции и внедрением ее в массовое производство. Одно из направлений этой деятельности – активный поиск новых видов микроорганизмов в водах Мирового океана. За время существования в институте лаборатория микробиологии их в рамках фундаментальных исследований было открыто около двухсот – пожалуй, больше, чем любым другим институтом России.

Бизнесу остается меньшая часть пути

Директор ТИБОХа академик Валентин СТОНИК отмечает, что ежегодно, выполняя государственные программы, коллектив открывает до ста новых биологически активных веществ. Перспективы скорого применения из них имеет какая-то часть, хотя, в принципе, в будущем все может пригодиться. Но даже многообещающий, уже выделенный специалистами новый препарат требует дальнейшего серьезного изучения.

Делается полная расшифровка генома открытой бактерии, по которому определяется ее потенциал. И если обнаруживаются интересные соединения, то подбираются технологии. Прорабатываются условия культивирования, необходимые устройства и способы для выделения полезных веществ, оптимизируются структура и сам продуцент, чтобы выше была отдача, и т.д. Так создаются, например, новые лекарства.

В итоге ежегодно появляется два-три принципиально новых продукта, производство которых изначально налаживается на своем опытно-экспериментальном участке. Он хорошо оборудован, но его мощность позволяет производить небольшие опытные партии, призванные всего лишь доказать, что предлагаемый продукт хорош и технологичен. Иначе не найдется желающих подхватить его для массового производства.

Выпуск экспериментальной партии может достигать 10 тысяч упаковок или немногим больше, для производства которых необходимо всего несколько килограммов подготовленной самими же учеными активной субстанции. Кстати, ее производство также ограничено небольшими опытными партиями.

А для масштабирования производства продукции из сырья до промышленных объемов институту приходится выходить на фармацевтические предприятия в европейской части страны, потому что на Дальнем Востоке производство лекарственных препаратов на хорошем уровне практически отсутствует. Исключение – Хабаровский химико-фармацевтический завод, тоже принадлежащий к одной из столичнных фарм-групп. Однако он пока не может осваивать выпуск некоторых высокотехнологичных препаратов ТИБОХа.

Валентин Аронович говорит: «К сожалению, передавать производство иногда есть кому, а иногда нет. Чаще мы сталкиваемся с тем, что когда дело доходит до большого проекта и в него надо вкладывать деньги, то со стороны нашего бизнеса интереса нет. В Москве еще как-то можно найти партнера, а у нас очень трудно. И наш крупный бизнес пока еще не осознал или не созрел, что надо вкладывать деньги в такие вещи. Что касается местных предпринимателей, то они к нам часто приходят, и мы с ними что-то совместно делаем. Правда, финансирование с их стороны очень маленькое, и потому крупных проектов с их поддержкой мы осуществить не можем. Фактически это представители микробизнеса».

Для решения конкретных задач учеными были организованы несколько малых инновационных предприятий. У них есть заказы. Иногда даже из Китая – на миллионы упаковок. Но этому бизнесу не хватает оборотных средств, и дело затягивается. Совместно с ними институт разрабатывает новые виды косметических изделий, несколько продуктов на основе чаги, осуществляет другие проекты, но не так быстро, как хочется.

Взаимодействовать в выпуске созданных лекарственных препаратов приходится в основном с предприятиями, находящимися в европейской части страны. При этом на опытно-экспериментальном участке института делается активная субстанция, а саму лекарственную форму – таблетки, ампулы – выпускают на подмосковных заводах. Но тоже не без трудностей. Из-за недостатка денег промышленное производство затягивается.

Сам же институт не может тратить бюджетные средства, получаемые от ФАНО, на практические разработки, что считается коммерческой деятельностью – только на фундаментальные исследования. А полученных от хоздоговорной деятельности на продвижение больших проектов недостаточно.

Ученые вникают в экономику производства, предлагают бизнесу приемлемые бизнес-планы. Однако их продвижение оказывается тернистым. Например, по дефицитному сегодня медицинскому препарату «Максар», который разработан институтом и на практике применяется для лечения заболеваний печени. Московская фармацевтическая компания «Валента Фарм», третья в стране по мощности, была готова за 40-50 млн рублей полностью выкупить на него документацию, права и торговую марку. Но оформить сделку оказалось невозможно, поскольку Президентом РФ объявлен мораторий на сделки с имуществом РАН, а патенты и другая технологическая документация института относятся именно к такому имуществу. Соответственно, ФАНО не согласовало назревавшую сделку.

В настоящее время этот препарат, который многие безуспешно ищут в аптеках, выпускается небольшим предприятием на условиях неисключительной лицензии. В небольших количествах. То есть юридическая коллизия, не позволяющая передавать исключительные права на выпуск лекарства, оказалась преградой для его массового производства. Если бы сделка, устраивающая обе стороны, прошла, то московская компания смогла бы повысить свою капитализацию, а институт все равно остался бы при деле, поскольку и в дальнейшем оставался бы производителем субстанции для лекарственной формы – ее на основе местного сырья никто другой производить пока не может. Плюс появились бы средства для продвижения других разработок.

Определенный интерес к разработкам ТИБОХа проявляет иностранный бизнес. В частности, китайские предприниматели высказывали намерения скупить их все «на корню». Но это исключено – не в наших национальных интересах остаться ни с чем. Хотя некоторые перспективные проекты сейчас ведутся совместно с КНР и Республикой Корея. Недавно и в Корее, и в России был запатентован новый препарат, полученный благодаря такой деятельности.

Руководитель института отмечает, что путь в массовое производство у каждой разработки свой. В области пищевой промышленности или косметологии от момента создания продукта он занимает обычно срок от одного года до трех. А лекарственный препарат может внедряться даже десять и более лет. Это мировая практика, и это более долговременные проекты, на которые трудно найти партнеров. Но они тоже находятся. Например, один из препаратов сегодня внедряется в производство совместно с томскими фармакологами, получившими на это грант Фонда Сколково.

Принципиально бизнесу при внедрении нового препарата остается пройти всего треть-четверть пути. Его основная часть – от идеи до опытного производства – проходит в стенах академического института. Зато, парадокс, попадая на магазинный или аптечный прилавок, продукция, выпущенная массово, оказывается дороже в три и более раз, чем продукция опытной партии. Впрочем, главное сегодня, чтобы она доходила до людей.

Но даже с уже опробованными и запущенными в массовое производство препаратами нередко возникают проблемы. Довольно большая заключается в том, что определенные сложности возникают по регистрации, перерегистрации препаратов, по смене производственной площадки. Так, завод, выпускающий гистохром, недавно переехал из Москвы в Подмосковье, и институту как разработчику этого препарата теперь надо обновить всю документацию. Надо провести какие-то испытания, анализы, выпустить экспериментальную партию лекарства и пр. С подобным приходится сталкиваться постоянно, и это замедляет работу прикладного характера по новым проектам.

Нужен фармацевтический кластер

Ученые выступили с инициативой создания фармацевтического кластера в Приморье, который позволил бы ускорить внедрение их достижений в производство. Даже разработали привлекательную для инвесторов концепцию его развития. Однако это дело пока не сдвигается.

- Мы могли бы выступать в качестве инициатора каких-то отдельных проектов, помогать в работе по созданию кластера, естественно, не бесплатно, потому что никто с нас государственное задание не снимет – нам нужно делать и эту работу, и эту, - отмечает Валентин Стоник. – И, конечно, прежде всего, в этом может быть задействовано наше опытное производство.

К этой работе могут быть подключены другие подразделения ДВО РАН – это Горно-таежная станция, лаборатории Института океанологии, Национального центра морской биологии. То есть академическая наука может взять на себя научную проработку, обоснование проекта фарм-кластера, а практической его реализацией должен заниматься уже бизнес. Желательно – отечественный, хотя в рамах ТОР и Свободного порта, конечно, на определенных условиях могут быть подключены и иностранные инвесторы.

ПРОБЛЕМА

К сожалению, в настоящее время даже само участие бизнеса и властных структур в научных разработках и их внедрении стало менее интенсивным, чем раньше, что тоже сказывается.

Куда-то исчезли гранты РФФИ (Российский фонд фундаментальных исследований) при участии бюджета региона, притом что они существуют и поддерживаются в других регионах. Исчезли региональные гранты ученым, которые особенно эффективно поддерживали их деятельность в 90-е. В частности, на один из таких грантов в свое время были завершены клинические испытания препаратов серии «Гистохром», которые нашли применение в медицине. Тогда был существенный вклад властей в развитии инновационной «зеленой экономики». Вероятно, к этому положительному опыту надо вернуться и сегодня.

Фото Любови ХМЕЛЕВСКОЙ.

Виктор КУДИНОВ.

Газета "Золотой Рог", Владивосток

Источник