Зверский аппетит браконьеров

Незаконная охота, «черные» лесорубы, а теперь и «дальневосточные гектары» сокращают количество диких животных и ухудшают качество охотничьих угодий в регионе

Богатства Уссурийской тайги не беспредельны. Ее активное освоение сопровождается изъятием из природы наиболее привлекательных ресурсов. Необходимо, чтобы это было регулируемо, чтобы земля наша не оскудевала. Государственная программа «Охрана окружающей среды Приморского края» на 2013-2020 годы содержит аспекты и меры по сохранению животного мира.

О влиянии на него сегодня браконьерства и хозяйственного освоения лесных территорий на вопросы деловой газеты «Золотой Рог» ответил директор департамента по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира Приморского края Дмитрий ПАНКРАТОВ:

- Дмитрий Васильевич, какие сегодня масштабы браконьерства в нашей тайге? Насколько удается их сдерживать?

- За девять месяцев этого года нами было выявлено 1 060 правонарушений, по которым уже есть постановления. Предъявлено штрафов на 959 000 рублей, и по судебным делам - еще 176 500 рублей. Взыскано около миллиона, в том числе и за прошлые годы. Изъято 113 стволов, в том числе - 83 гладкоствольных и 30 нарезных, 20 капканов, 18 петель, сети, 44 туши копытных животных, 16 - пушной группы, 4 медведя, 45 птиц.

- А есть нарушители, которые попадаются по нескольку раз?

- Нет. Мы это отслеживаем. Даже дважды - редко, потому что, если штрафы накладываются, то у гражданина изымается оружие и охотничий билет. Помимо нашего департамента, есть цифра и по дирекции по ведомственным учреждениям. Это с начала года - еще порядка 600 протоколов. В целом за весь год наберется более 2 000 нарушителей. В прошлом году их было около 2 500.

На мелкие нарушения, влекущие штраф от 500 до 1000 рублей, люди идут сознательно, а на крупные, подпадающие под уголовные дела, значительно меньше, чем в прошлые годы. Народ изучает законы. Воспитание становится выше. Здесь и работа инспекторов сказывается. Поэтому наблюдается снижение крупных ущербов от браконьерства. Но есть. Так, в Ольгинском районе в этом году был осужден человек, охотившийся на копытных животных. Но он увидел тигра, ранил его, а на следующий день пошел его добивать…

- Действительно ли штрафы за незаконную добычу повысились?

- Да. Практически в два раза. Теперь по тигру может быть и штраф - больше двух миллионов рублей, и уголовная статья со сроком. Причем не только за само его убийство, но и за хранение и перемещение его дериватов - зубов, клыков, шкур. Ужесточение наказания уже начинает действовать на бытовом уровне. Хотя организованную преступность, которая в основном направляется заказами из-за рубежа, это не остановило. Но здесь тоже есть успехи.

Наша главная задача - не наказать человека, а предупредить нарушение. Для нас важно сохранение высокой численности животных. Это необходимо, чтобы у нас не было тех же конфликтных ситуаций с тигром, который у нас как лакмусовая бумажка. Если он есть в тайге и живет нормально, то ему хватает корма, и он не выходит к людям. А значит, у нас и с охотничьим хозяйством все нормально.

- По данным таможни об изъятии медвежьих лап, шкур тигров, создается впечатление, что масштабы браконьерства у нас значительно выше.

- Таможня изымает их у скупщиков, которые собирают все это не за один раз. Шкуры бывают и прошлогодние и позапрошлогодние. Желтые, «ржавые». Медвежьи лапы, которые долго хранились по морозильным камерам. Видно, что скупают постепенно. И не факт, что все это приморское. Переходы через границу аккумулируют браконьерские трофеи, которые транзитом пытаются вывезти. Здесь они и попадаются.

- Какими силами в борьбе с браконьерами вы сейчас располагаете?

- У нас по всему краю работает всего 15 госинспекторов. Иногда один приходится на 2-3 района. Нарушители знают, что их немного, а территория большая, поэтому наши инспекторы не везде успевают. Но, когда появились внештатники - производственные охотничьи инспектора от охотничьих хозяйств, то люди стали понимать, что у нас в тайге есть пользователь, который владеет этой территорией и следит за ней.

Нами выдано больше ста удостоверений производственного охотничьего инспектора. В борьбе с браконьерством они играют серьезную роль. Именно столько человек имеют право проверять в лесу граждан, составлять акты, передавать их нашим государственным охотничьим инспекторам для принятия мер, составления протоколов и дальнейшего административного производства.

Когда наши госинспектора выезжают в лес, то они обязательно взаимодействуют с юридическими лицами, берут производственных инспекторов. В ходе совместных рейдов по тайге идет определенный воспитательный процесс охотников.

- И с полицией в этом плане тоже идет работа?

- Да, у нас есть с ней соглашение. Мы хорошо контактируем и получаем хорошую помощь от госавтоинспекции, которая помогает нам проверять машины на федеральных трассах, где мы этого права не имеем.

Естественно, когда выявляется правонарушение, которое по нашим понятиям попадает под уголовную ответственность, мы вызываем следственные группы МВД.

- Бывает ли, что браконьер выслеживается целенаправленно?

- У нас каждый инспектор знает свой район, получает информацию о браконьерах, отслеживает их с момента выезда на браконьерскую охоту и задерживает в ее процессе.

- Используются ли при этом фотоловушки, как при наблюдении за дикими животными?

- Мы работаем с фотоловушками с пользователями в определенных местах, и браконьеры регистрируются, но показания видеорегистраторов пока невозможно привязать к доказательной базе. В законе очень много лазеек, известных браконьерам.

Видеорегистраторы, которые инспектора используют днем, когда проверяют граждан, ночью бесполезны. А с ночными браконьерами, которые охотятся при свете фар, особенно большая проблема. Снять их в темноте невозможно, хотя видно, что машина браконьерит, стреляет, мечется с фарой по лесу. При этом привлечь к административной или уголовной ответственности находящихся в ней технически невозможно, и законодательно тоже очень сложно. Поэтому ставим фотоловушки, регистрируем технику, номера, присматриваемся, и уже затем более предметно устраиваем ее досмотр и проверку лиц на предмет оружия, браконьерского мяса и так далее.

Досье "Золотого Рога": Охотничьи угодья в Приморье на сегодня составляют около 12 миллионов га. В течение года на этой территории законно можно добывать около 380 медведей, 1,5 тысячи изюбрей, около 3 300 косуль, 68 лосей и 4 000-6 000 кабанов. Практически не нормирована добыча отдельных видов водоплавающих - уток и гусей, ограниченная только по количеству за день охоты.

- Численность диких животных сокращает и хозяйственное наступление на лес. Насколько значительна в этом роль «дальневосточного гектара»?

- Он неудобен для нас тем, что его берут, где захотят. Иногда ткнули в карту, и – это оказывается посередине какого-то охотничьего участка, что никак не стыкуется ни законодательно, ни житейски. Гражданин, взяв гектар леса среди тайги, теоретически имеет право его огородить и, как собственник, изъять на нем диких животных, которые там сейчас живут.

- То есть, животное теряет территорию своего ареала?

- Совершенно верно. И, как правило, эти люди, желающие взять гектар в лесу, примерно представляют, что на нем есть – скопления копытных, естественные или искусственные солонцы, какие-то подкормочные площадки охотопользователя… И если он этот гектар взял, то охотопользователь на этом участке остается не у дел.

- Вероятно, полученный человеком дальневосточный гектар по периметру может образовать большую дискомфортную зону и для животных?

- Конечно. Если человек придет на гектар, то потянет туда дорогу, свет, начнет искать воду, займется хозяйственным освоением. И дикий зверь будет вынужден уйти подальше. Сегодня предоставление «дальневосточного гектара» особенно коснулось юга Приморья, ближе к морю, а на севере края его не берут.

- Может ли охотничье хозяйство в пределах своих угодий как-то оспорить решение по выделению человеку «дальневосточного гектара»?

- Его предоставление никак не координируется с нашим охотничьим законодательством. По ранее принятому постановлению 119 ФЗ мы закрыли часть территорий охотничьих угодий для передачи в «дальневосточный гектар». Но это касается всего 5% от всей территории охотопользователя, которую он может заявить и закрыть для программы «дальневосточного гектара».

Но основное сокращение охотничьих угодий сегодня происходит из-за масштабных вырубок леса. Сплошных и выборочных. При этом выборочные на местах часто смотрятся как сплошные. И сам это - процесс выглядит бесконтрольным.

Особенно интенсивно сегодня рубится дуб, который является кормовой базой для оленя, кабана и, как следствие, для тигра. Сокращение в крае кормовых для животных лесов идет ежегодно тысячами гектаров.

Сама по себе вырубка леса площадь охотугодий не сокращает. Например, вы – руководитель охотничьего общества, и у вас в наличии 22 тысячи гектаров. На этой территории ведутся рубки ухода или сплошные рубки. При этом используемая площадь у вас не сокращается, но лесная структура угодий резко меняется. Например, согласно проекту лесоустройства, на территории 5 000 гектаров проведена вырубка дуба. В итоге, на этой территории не осталось деревьев, кормовых для копытных. И если условия для изюбря и косули в какой-то мере здесь останутся сносными, то кабану, если желудя не будет, придется уйти на другую территорию. Таким образом сокращается кормовая база для животных, и меняется структура охотничьего хозяйства.

Раньше, когда в нашей тайге было много кедра, в крае была совершенно другая, чем сегодня, численность кабана. Теперь хорошо уже то, что, благодаря общественным организациям и позиции департамента, его рубку вовремя запретили. Он все-таки остался, чему доказательство – это тысячи тонн орехов, которые край сегодня собирает каждый год! Другое дело, что хороших орехо-промысловых зон, где была бы очень высока плотность кедра на гектар, теперь осталось не так и много.

ВОПРОС РЕБРОМ

- Называлась цифра, что в год по Дальнему Востоку от рук браконьеров гибнет около 20 тигров.

- Это предположения. По нашим данным по краю - два-три таких случая в год. Где-то находят просто погибших тигров, где-то их стреляют случайно или испугавшись, и бросают. Иногда поступает информация, что охотник застрелил тигра, потому что он ему мешал - поедал «его» копытных. Но злостных браконьеров на него и других краснокнижных животных у нас сегодня нет.

А вот на копытных животных идет целенаправленная браконьерская охота. Особенно на изюбря и косулю. В основном, чтобы добыть мясо для личного пользования, но злостные нарушители охотятся и на продажу.

На фото: Руководитель департамента охотнадзора Приморья Дмитрий Панкратов считает, что охотники в лесу сегодня ведут себя гораздо цивилизованней, чем раньше.

Фото Елены АБАШЕВОЙ

Виктор КУДИНОВ. Газета «Золотой Рог», Владивосток.

Источник