"Предприниматель? Сидеть! И еще должен будешь"

Дело Олега Дроздова в очередной раз показало, что в стране – две правовые реальности

Как мы помним, 22 ноября прошлого года Приморский краевой суд отменил приговор Фрунзенского районного суда Владивостока, которым в июне 2019-го известный приморский предприниматель Олег ДРОЗДОВ был признан виновным в хищении 325 млн рублей в ходе рекультивации полигона ТБО в краевом центре и приговорен к 7 годам лишения свободы и 900 тысячам рублей штрафа.

Наблюдая за ходом тянущегося с 2013 года уголовного процесса, бизнес-сообщество региона (да и всей страны, по большому счету) получило еще один сигнал о том, что отдельные госорганы, правоохранители и суды упорно продолжают считать предпринимательство заведомо преступной деятельностью. Также очевидно, что, во всяком случае в Приморском крае, существуют две правовые реальности, причем одна из них слишком легко подавляет другую.

На свой риск

В 2009 году на конкурентных торгах ООО «Востокстройсервис» становится победителем проведенного администрацией края аукциона по определению компании-подрядчика, которая до конца 2010 года должна рекультивировать владивостокский полигон ТБО (проще говоря – захоронить перед саммитом АТЭС-2012 печально знаменитую на тот момент «вечногорящую горностаевскую свалку»). Стартовую цену лота заказчик – то есть государство – определило в 1,104 млрд рублей, победитель аукциона предложил на 37% меньше, то есть 695 млн рублей.

Был заключен госконтракт, в котором после подписания ряда допсоглашений итоговая сумма вознаграждения подрядчику составила 662 млн рублей.

В декабре 2010 года заказчик в лице департамента градостроительства Приморского края рекультивированный объект принял без замечаний, провел экспертизы и ввел объект в эксплуатацию, что и стало правовым основанием для перечисления на счет ООО «Востокстройсервис» предусмотренной контрактом и допсоглашениями суммы.

Между тем «Востокстройсервис» счел, что объем работ по факту оказался больше, чем было определено контрактом № 2009-02/4, поскольку в процессе рекультивации свалку приходилось тушить. Кроме того, во время работ на полигон продолжали поступать ТБО, что, естественно, потребовало большего количества труда и материалов для его захоронения). И позже, к слову, Фрунзенский районный суд установил, что фактические расходы подрядчика действительно оказались куда выше стоимости контракта, составив около 768 млн рублей.

В ходе длительной тяжбы в 2013-2016 годах «Востокстройсервису» в трех арбитражных судах удалось доказать, что 44 млн рублей заказчику нужно бы доплатить. Но Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации указала, что сумма госконтракта является ТВЕРДОЙ, то есть не подлежит какому-либо пересмотру после выполнения сторонами условий контракта, если объемы работ и/или сумма вознаграждения не изменились более чем на 10%.

Иными словами, ВС объяснил всем сторонам спора и нижестоящим судам, что в Российской Федерации предпринимательство – это деятельность, направленная на получение прибыли, которую коммерческая организация ведет на свой риск, и некритические изменения параметров первоначальных договоренностей автоматически изменение цены контракта за собой не влекут. Нет для этого правовых оснований.

«Есть основания!»

В 2013 году госзаказчик в лице управлявшей тогда регионом «команды Миклушевского» внезапно понял, что нужно было заплатить «Востокстройсервису» не 662 млн, а куда как меньше. А раз этого не сделали в 2011 году, то, значит, подрядчик нанес заказчику ущерб, и руководителя «Востокстройсервиса» надо привлечь к уголовной ответственности, а ущерб с него взыскать в рамках гражданского иска.

Дело было возбуждено по излюбленной «предпринимательской статье» - то есть ст. 159 УК РФ «Мошенничество». Само следствие длилось 2 года, и, судя по тексту приговора Фрунзенского районного суда Владивостока от 18 июня 2019 года, задачей следователей было обосновать, что предприниматель «пошел» на аукцион совсем не для того, чтобы выиграть контракт, выполнить работы по рекультивации «горностаевской свалки» и, естественно, на этом заработать. А замыслил он еще до аукциона на рекультивацию полигона ТБО похитить путем обмана у государства более 300 млн рублей, в один голос утверждали следствие, утвердившая обвинительное заключение прокуратура и судья Фрунзенского райсуда Владивостока Татьяна Анатольевна КУРЫШОВА.

Чтобы «решить задачу», следствию пришлось допросить несколько десятков свидетелей и на основе собственных выводов из их показаний «выстроить» некую «схему», согласно которой «Востокстройсервис» закупил главный расходный материал для рекультивации – так называемую георешетку – не у компании, «рекомендованной» устроителями аукциона, а у другого поставщика.

По смете госконтракта «рекомендованный» расходный материал стоил 528 рублей за 1 кв. метр, по факту «Востокстройсервис» приобрел георешетки по 584 рубля за «квадрат». А вот компания-поставщик георешетки, обнаружило следствие, ввозя ее из КНР, задекларировала материал по цене немногим более 100 рублей за 1 кв. метр. Какова была отпускная цена иностранного производителя (в России, к слову, георешетки не производятся), и не занизил ли поставщик ее в таможенной декларации – об этом в почти целиком построенном на обвинительном заключении приговоре суда первой инстанции ничего не сказано. Зато на основе показаний свидетелей сделаны выводы, что Дроздов, по сути, сам закупал георешетку соответствующего техзаданию качества в Китае по цене «ниже сметы», а сэкономленные таким образом средства «использовал для обогащения».
Если использовать гражданско-правовой понятийный аппарат, то «Востокстройсервис» в рамках твердой цены госконтракта на выполнение строительно-монтажных работ нашел способ оптимизировать издержки на строительные материалы без потери качества. Но понятийный аппарат Гражданского кодекса РФ, 94-го ФЗ и Верховного суда в райсуде отчего-то работать не стал, поэтому по итогу предпринимателю вменили то, что следствием его действий стало, как это не парадоксально, «установление завышенной цены государственного контракта». Цена же контракта, напомним, была сформирована в 2009 году, когда на торгах «Востоксервисстрой» предложил госзаказчику дисконт в 37% от стартовой цены в 1,104 млрд рублей, которую, в свою очередь, на основании проекта рекультивации и сметных расчетов сформировал заказчик.
Ответы же на вопросы, каким образом в преддверии аукциона Дроздов мог повлиять на установление стартовой цены торгов, и участвовал ли он в подготовке сметы, интересовали, судя по материалам процесса, только самого подсудимого и его адвокатов Сергея БОНДАРЯ и Марину ИЖКО. Но не следствие и не гособвинение.

Суд сосредоточился на «обогащении»

И не судью Фрунзенского районного суда Владивостока Татьяну Анатольевну Курышову. В настоящее время Курышова – заместитель председателя суда по уголовным делам, а тогда, в июне 2015 году, старт процесса по делу «Востокстройсервиса» стал «боевым крещением» провинциального судьи, буквально в мае 2015-го переведенного в районный суд краевого центра из суда Михайловского района.

Сам процесс стал, как представляется, дискуссией между гражданско-правовым законодательством и своеобразной правоприменительной практикой уголовного преследования предпринимателей, наличие которой в стране признается, к слову, на самых высших «этажах» российской власти.

Защита директора «Востокстройсервиса» активно пыталась доказать отсутствие состава преступления как такового. Гособвинение поддерживало выводы следствия об умышленном хищении с помощью влияния «на установление цены госконтракта». Суд, как иногда говорят, целиком «встал на сторону обвинения» и даже отказался исследовать фактический объем строительно-монтажных работ «Востокстройсервиса» на объекте, указав, что установление фактического объема работ «направлено на доказывание невиновности» Дроздова. Получается, законодательно закрепленные принципы состязательности и равноправия сторон в суде – это не про отдельно взятую судью Фрунзенского районного суда Владивостока?

И даже указанию защиты на то, что для уголовно-правовой оценки действий подсудимого необходимо применять не ст. 159 УК РФ, а действовавшую на момент совершения этих действий ст. 159.4 УК РФ («Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности», статья утратила силу в 2016 году), суд, отчего-то сильно не любящий «доказывания невиновности», не внял.
Кроме того, в апелляционных жалобах защита Дроздова прямо указывала на то, что значительный объем (порядка 48%) текста обвинительного заключения, особенно в части показаний свидетелей, был просто механически перенесен в приговор способом «копипасты». Адвокаты напоминают, что еще в 2016 году Пленум Верховного суда РФ своим постановлением №55 сообщил судьям страны, что «…недопустимо перенесение в приговор показаний допрошенных по уголовному делу лиц и содержания других доказательств из обвинительного заключения или обвинительного акта без учета результатов проведенного судебного разбирательства».

Но, видимо, этот момент оказался не особенно существенным даже с точки зрения коллегии Приморского краевого суда. В своем апелляционном определении от 22 ноября коллегия лаконично указала, что «автором жалобы суду апелляционной инстанции не предоставлено данных о том, в какой мере копирование обвинительного заключения, если оно имело место, несвоевременная выдача копий приговора и протокола судебного заседания повлияли на законность приговора». Можно понять так, что вопрос о том, насколько в своей профессиональной деятельности судья Курышова руководствуется позициями Верховного суда РФ и требованиями УПК РФ, апелляционная инстанция предпочла оставить открытым.

Тогда же, 22 ноября, удивительное высказывание сделала представитель гособвинения Татьяна ФИЛОНЕНКО. Оказывается, гособвинение, поддерживая вменение Дроздову ст. 159 «Мошенничество», само было изначально уверено, что (цитируем) «Дроздовым был заключен контракт на выполнение работ, эти работы были выполнены Дроздовым в полном объеме, в установленные в контракте сроки». То есть сторона гособвинения, получается, придерживалась интересной позиции: «Дроздов - не обманщик, что обещал заказчику – сделал. Дроздов – обманщик, иначе как же мы могли утвердить обвинительное заключение по ст. 159 УК РФ». Это противоречие, впрочем, апелляционная инстанция также никак не разъяснила.

А вот с самой статьей Уголовного кодекса, по которой Фрунзенский суд приговорил подсудимого, действительно вышла ошибка. Приморский краевой суд указал на то, что все-таки именно предпринимательской деятельностью занимались фигуранты дела. А потому и следовало судье первой инстанции переквалифицировать дело на уже упомянутую ст. 159.4 и, соответственно, исследовать в ходе судебного следствия, были ли действия подсудимых сопряжены «с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности». В итоге Приморский краевой суд своим определением произвел эту переквалификацию сам и, поскольку «срок давности» по ч.3 ст. 159.4 составляет 6 лет, освободил Дроздова от уголовного преследования, заодно оставив уже поступивший в суд гражданский иск краевого департамента градостроительства (о возмещении ущерба, естественно) без рассмотрения. Не лишив, впрочем, «потерпевший» департамент права добиваться возвращения пресловутых 325 млн рублей – но уже строго в рамках гражданского судопроизводства.

Продолжение, несомненно, следует

На момент публикации материала информации о том, что какие-либо участники процесса по делу Дроздова и «Востокстройсервиса» обжаловали в кассационной инстанции решение Приморского краевого суда, в открытых источниках нет. Редакция намерена следить за возможным развитием этой истории, предполагая, что дело Олега Дроздова и компании «Востокстройсервис» будет иметь существенные последствия как для непосредственных участников процесса, так и для дальнейших взаимоотношений бизнеса, власти, правоохранительных и судебных органов в Приморском крае, Дальневосточном федеральном округе и России в целом.

На фото: Владивостокский полигон ТБО, а в просторечии горностаевская свалка, и спустя много лет после своего закрытия и рекультивации продолжает изрядно смердить. В судах…

Фото РИА PrimaMedia

Юрий РОГОВ. Газета "Золотой Рог", Владивосток.

Источник